Книга Диктиона и планета баларов, страница 178 – Лариса Куницына

Очнувшись, я почувствовала холод на губах и во рту. Я лежала в какой-то неудобной позе, но никак не могла понять причину этого неудобства. Мне было плохо. Внутри что-то горело и дёргалось, угрожая разорвать меня на части. Откуда-то издалека я слышала голос Кристофа. Он заставлял меня пить, но от одной мысли об этом мне становилось ещё хуже. Я снова провалилась куда-то и долго шарахалась в темноте, натыкаясь на невидимые стены, маясь от слабости и дурноты. Наконец я снова пришла в себя. Теперь я лежала пластом на чём-то ровном и жёстком. Меня трясло мелкой дрожью, виски сжимало ледяными щипцами. Открыв глаза, я увидела над собой лицо Кристофа. Он был разъярён и смотрел на меня, как на осколки драгоценной вазы. Потом он перевёл взгляд куда-то и злобно прохрипел:

— Вон отсюда все! Никому не приближаться!

Я застонала. Это получилось само собой, но мне как-то неожиданно стало легче. Лицо Кристофа приблизилось и на нём появилось какое-то страдальческое выражение. Он сжимал в горячих ладонях мои пальцы и что-то шептал.

До меня тяжело, но неотступно доходило, что меня пытались отравить. Именно меня, потому что Кристоф, верный своей привычке, никогда не прикасался к этим губкам. Это мне нравились местные экзотические напитки. К самому факту покушения я отнеслась без тревоги. Коль скоро я не умерла сразу, то моей жизни ничто не угрожало. Мой организм был способен нейтрализовать и вывести любые яды. Уже теперь я чувствовала себя гораздо лучше, хотя меня всё ещё лихорадило. Однако я не могла набраться сил, чтоб шевельнуться.

Я попыталась разобрать, что говорит Кристоф. Он сбивчиво упрекал меня в неосторожности, твердил, что всё будет хорошо, и клялся, что собственным мечом изрубит на куски эту змею. Какую змею? Я вспомнила Энию. Она, кажется, не подходила к этому столу, но какая разница? Рядом появился ещё кто-то. Кристоф нервно дёрнулся, но, увидев, кто это, тут же забыл о нём. Холодный мокрый нос Тахо уткнулся мне в лицо, а огромные синие глазёнки были наполнены таким ужасом и отчаянием, что я сочла бессовестным и дальше не подавать признаки жизни.

— Мне уже лучше… — попыталась сказать я, но издала какой-то слабый шелест.

— Мерзавцы! — прорычал Кристоф, решительно поднимаясь. Его дыхание было хриплым от едва сдерживаемой злобы. Он обвёл глазами вокруг, по-видимому, останавливаясь на лицах, и произнёс: — Я найду того, кто это сделал, и он за это ответит. Но если не найду, ответите все вы!

Он скрылся из виду, потому что уже в метре от меня всё расплывалось и тонуло в тумане. Однако теперь уже молчать было нельзя. Я снова застонала и позвала его. Он тут же вернулся и снова упал рядом на колени, сжав мою руку.

— Не уходи… Мне страшно… — пролепетала я, думая лишь о том, как удержать его рядом, пока он немного не остынет.

Он не уходил. Он с нежностью и болью смотрел на меня и гладил по волосам, по лицу. Силы постепенно возвращались ко мне. Или, вернее, тёплыми ручейками перетекали в моё тело из его пальцев и губ, когда он нежно целовал меня в лоб.

— Мне уже совсем хорошо, — произнесла я, и голос мой теперь звучал не так уж слабо.

Кристоф улыбнулся и кивнул.

— Ух ты… — проворчал щенок. — Как я напугался…

— Ещё бы, — раздалось рядом, и я увидела у изголовья мрачного и решительного Эдриола.