Книга Диктиона и планета баларов, страница 42 – Лариса Куницына

Энгас довольно озадачено смотрел на меня. Он не был напуган или смущён. Он был удивлён. И молчал. В следующий момент я поняла, что он не сможет заставить себя признать поражение, хоть и сообразил, что это нужно сделать.

Я опустила меч и глубоко вздохнула. Особой радости не было. Я выиграла поединок, но чувствовала себя опустошённой. Наконец, я догадалась, что перерасходовала энергию. Теперь оставалось только делать хорошую мину, так как игра оказалась ни к чёрту.

Я вернула меч Юнису, у которого отпало желание шутить и ехидничать. Энгас разглядывал порезы на своем костюме.

— Кровь есть? — с неожиданным беспокойством спросил Микелла.

С его возгласом до меня дошёл гул в зале. Слов я не различала.

— Вынужден тебя огорчить… — едко отозвался Энгас.

— Неужели ты ранен?

— Нет.

— Кровь Друга Короля по закону имеет ту же цену, что и кровь короля, — произнёс Юнис. — Проливший хоть каплю приговаривается к смерти.

— Ненавижу кровь, — проворчала я.

Теперь я уже сознавала, что в зале весело. На меня смотрели, как на спасительницу и героиню, но я совсем не чувствовала себя Жанной Д'Арк.

V

Может быть, это и странно, но именно в этот момент, выплеснув значительную часть своей энергии, я вдруг с опозданем ощутила слабое прикосновение звёздного дыхания, которое коснулось меня во время поединка. Я инстинктивно вышла на нужный путь, приведший меня к древнему бергарскому стилю фехтования, практически недоступному для обычных людей, а значит, так же инстинктивно открылась для космических энергий, которые на какой-то миг видоизменили структуру моих тканей, позволив двигаться спонтанно и непредсказуемо. Это было мгновение слияния с одной из прошлых инкарнаций. Теперь я стояла, совершенно обессиленная, вспоминая это чудесное мгновение, когда я вдруг стала той, кем была так давно. Если б я всё время могла держаться на таком уровне, у меня бы не было проблем.

Я вздохнула. Гул стих, все смотрели на короля Дикта, а он стоял, вперив в меня сверкающий взгляд. Ни восторга, ни даже одобрения я не увидела. Скорее, в нём было что-то вроде мрачного подозрения. Он стремительно обогнул стол и подошёл ко мне. Я заметила, что под слоем пудры скрыта его сухая неровная кожа, а глаза подведены чёрной тушью. Однако и без такой корректировки они выглядели бы не менее выразительными. Кибел молча стоял передо мной, а я почему-то принялась разглядывать его блестящие эбонитовые кудри с голубым отливом. Мне отчаянно хотелось, чтоб они были такими же настоящими, как глаза.

Неожиданно он протянул руку и медленным ласкающим движением провёл вдоль моего плеча, не касаясь его. Потом резко развернул ладонь и остановил её передо мной. Казалось, что его длинные худые пальцы держат за бок какой-то шар. Не знаю, что мне подсказало, но я взялась за другой «бок» и почувствовала упругую невидимую прокладку, не дающую мне коснуться руки короля. В центре ладони проснулся слабый жгущий огонёк, но Кибелл уже стряхивал кисть, словно на ней была вода.

— Я разочарован! — резко произнёс он.

Я успокоилась. В его голосе не было ни равнодушия, ни досады. Зато была требовательность. Итак, теперь он уверен, что я что-то могу, но почему-то не хочу.

— Король разочарован! — крикнул Микелла. — Казнить её!

— Казнить? — длинные брови Кибелла взлетели в изумлении. — Разве я сказал: «казнить»?