Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 148 – Лариса Куницына

— Что это за культы? — заинтересовался Реймей.

— Горные духи, Девы озёр, которым поклоняются весталки, Авсур, ещё…

— Авсур! — воскликнул Юнис, вскинув руку. Он возбуждённо смотрел на Кибелла. — Тот наёмник, что пытался задушить тебя, его звали Авсур.

— С чем связан этот культ? — спросил у меня Кибелл.

— Один из самых зловещих символов обратного перерождения, — ответила я. — Прямое перерождение — от плохого к хорошему, от Тьмы к Свету. Это естественный путь, поскольку считается, что познавший могущество Света, уже никогда не вернётся к Тьме. Авсур — это как раз редкий случай обратного обращения добра во зло. По ормийским поверьям, Авсур — это демон Чёрного ветра, предводитель голодных духов, обитающих в ущельях и похищающих души людей. Вначале он был простым пастухом, на селение которого напали враги. Он ушёл в горы и с помощью трёх весталок свершил Пир Гнева, обменяв свою душу на победу над врагом. Тёмные силы превратили его в ураган, который вернулся и смёл конницу врага. Но после этого он смёл селение и превратился в злобного демона, уничтожающего всё живое.

— Хорузан… — пробормотал Кибелл, задумчиво глядя на свечу.

— Странная идея, взять себе такое имя, — заметил Тахо.

— А Сёрмон? — неожиданно встрепенулся Юнис. — Это имя тебе о чём-нибудь говорит?

— Сёрмон… — я не сразу вспомнила, где слышала это. — Сёрмон не с Ормы. Это имя другого демона, на сей раз, с Алкора. Мне что-то говорили об оборотне, волке или…

— Дух Огненного лиса! — звонко произнёс Кирс. От его голоса все невольно вздрогнули. Глаза принца возбуждённо блестели и голос дрожал. — Я слышал балладу о нём, и она потрясла меня. Сёрмон был рыцарем из клана Канторов, древних королей западного Алкора. Южный король Рисэр начал против его клана войну, в которой погибли все близкие родственники Сёрмона. Ослеплённый жаждой мести, он совершил обряд Жертвоприношения Тьме и продал душу за возможность отомстить Рисэру и его приближённым. Он превратился в прекрасного золотоволосого юношу, замутил разум Рисэра, который избрал его своим фаворитом. Оставшись как-то с ним наедине, он обернулся огромным лисом, перегрыз королю горло, а когда его попытались схватить, выпрыгнул в окно и скрылся в лесу. С тех пор он часто превращался в прекрасных юношей и девушек, проникал в спальни сперва своих врагов, а потом, когда их не осталось, и к другим вельможам и убивал их. Когда у него долго не было жертв, он нападал и на простолюдинов прямо в лесу.

— Аналогичная история обратного перерождения практически по тому же сценарию, — кивнула я. — А причём здесь Сёрмон?

— Так зовут того, кто отвёз Энгаса в Долину огней, — ответил Юнис. — Эта пара Авсур и Сёрмон практически неразлучна. Они имеют странное положение при Рахуте. Он ненавидит их, но, как мне кажется, боится. Они ведут себя нагло, и в них есть что-то очень опасное. Они называют себя изгоями.

Воцарилась напряжённая тишина. Все пытались сделать выводы из этой странной беседы. Но что можно было понять? Что эти двое являются носителями этого самого Хорузана?

— Он указал мне правильное направление к выходу из Долины огней и не проверил, действительно ли я прикован к скале, — неожиданно произнёс Энгас. — Он чуть не убил меня, и всё-таки не убил.

Кибелл коснулся своей шеи и промолчал. Я снова подумала о том, что ормийские наёмники, пользующиеся гарротой, никогда не отпускают жертву, не сломав ей подъязычные кости и не раздробив щитовидную железу.