Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 56 – Лариса Куницына

— Девять гвардейцев — это не предатель, — тихо и вместе с тем гневно произнёс Рахут. — Я не спустил бы и предателя, хоть он был нам больше не нужен. Но я считаю ненависть к предателям вполне законным чувством. Поэтому я закрыл на это глаза. Мои гвардейцы, пропавшие этой ночью — другое дело.

— Я полагаю, что этот случай нужно тщательно расследовать, — рассудительно проговорил Джинад. — Нужно найти виновных и покарать их. Примерно покарать.

— Расследование? — дрожащим от гнева голосом прошипела Бонн-Махе. — Какое может быть расследование? Эти животные посмели поднять руку на ормийцев! Ты слишком мягок, Рахут! А в таких делах нужно быть жестоким! Нужно покарать! Здесь Джинад прав! Но не искать каких-то виновных, а просто взять по десять человек местных за каждого исчезнувшего гвардейца и объявить, что если виновные явятся, то их отпустят. А потом повесить на площади всех! Слышишь, Рахут, всех! И не миндальничать с ними! Ввести войска в город и во все селения! Обложить всё население данью! Контролировать каждый их шаг и весить за каждую провинность!

— Это мудро, — дипломатично кивнул Джинад. — Но вы забываете, о, прекраснейшая, что у нас недостаточно сил и людей для проведения подобной политики. К тому же не стоит забывать, что беспрекословно преданных нам и проверенных людей у нас не более одной десятой, а остальные — наёмники. Контракты, заключённые с ними, точно оговаривают то, что они будут делать. И найдётся совсем немного таких, кто согласится вешать мирных жителей. У них свой кодекс чести. И многие боятся преследований за военные преступления.

— Но такие найдутся.

— Тогда остальные могут разорвать контракты, — произнёс Авсур.

— Тебя не спросили, дикарь! — зарычала она.

— Зря, — поднял голову Сёрмон. — У него большое влияние среди наёмников. И ещё кой у кого, кому такая политика явно придётся не по вкусу.

— О ком ты? — нахмурился Рахут.

Авсур раздражённо взглянул на Сёрмона и бросил:

— Закрой пасть.

Тот усмехнулся и снова занялся котом.

— Это всё имеет смысл, — кивнул Джинад. — Нам нужно учитывать, что наш успех держится на подчинении нам наёмников и на миролюбии мирных жителей. Никто не ожидал, что мы потеряем наш десант в Болотной стране.

— От них по-прежнему ничего? — спросил Рахут.

Джинад сокрушённо покачал головой, а Авсур заметил, как губы Юниса тронула едва уловимая усмешка.

— Таким образом, — продолжал Джинад. — Мы пока не можем вводить политику террора, хоть это и было бы самым лучшим решением. Конечно, нам удалось бы осуществить её здесь, в столице, но в стране много отдалённых населённых пунктов, которые мы контролировать не сможем

— Их уничтожить с воздуха! — воскликнула Бонн-Махе.

— Это вызовет сопротивление местного населения, — возразил Джинад. — Мы окажемся втянуты в утомительную партизанскую войну, вместо того, чтоб собирать армию для дальнейших завоеваний.

— Значит, ты собираешься их простить? — Бонн-Махе не смотрела на Джинада. Она поднялась и уперлась взглядом в лицо своего сына.

— Я накажу, но только виновных, — твёрдо произнёс он. — И я воспользуюсь предложенным тобой способом. Я возьму заложников и…

— Это ничего не даст, — тихо, словно про себя, проговорил Юнис. Все присутствующие обернулись к нему. Он медленно обвёл их взглядом недобрых кошачьих глаз. Встрёпанная прическа и узкое мальчишеское лицо с запавшими скулами придавали ему вид нереального, почти мистического существа. — Это не горожане. Это — монахи. Это они забрали тела своих братьев. И им нет дела до мирских людей. У них свои законы. Они — другие. Можно взять девяносто человек и повесить их. Потом ещё столько же. И ещё… Сыновья Аматесу будут блюсти тайну Ордена любой ценой.