Книга Огни Хафельберга, страница 249 – Софья Ролдугина

Сегодня почетное место у изголовья занял очередной мелкий и белобрысый племянничек, но от него Марцель быстро быстро избавился, внушив непреодолимое желание пересидеть полчаса в туалете. Когда парень выскочил из палаты и пронёсся по коридору, телепат хмыкнул и толкнул дверь. На столике стояла ваза с солнечно-жёлтыми одуванчиками, и грековатый запах перебивал даже лекарственную вонь. Марцель выхватил один и размял в пальцах, пачкая кожу липким, быстро темнеющим соком, переступил с ноги на ногу.

Заставить себя разбудить больного старика было почему-то трудно. — А, это ты! Первые слова Иоганна отдавали разочарованием. Марцель сцепил руки за спиной. — Я ненадолго, — сказал он, глядя в сторону. — Так, заскочил извиниться. Я тут на днях убил твоего друга Лео, и не сказать, что сильно об этом жалею.

Иоганн резко выдохнул и закашлялся. — Ты не врёшь? Злости в его вопросе не было ни грана, лишь бесконечное недоверчивое удивление. — Не вру, — хмыкнул Марцель, — так что можешь перестать трястись за свою ненаглядную Эву. И да, кстати, о Штернбергах. Прекрати уже вешать на бедняжку Герхарда заботу о твоих цветочках.

Он эти монстеры с дефенбахиями на дух не переносит. На этом всё. Бывай здоров, дедуля, — неловко оцелютовал Марцель и встал. — Погоди, — хрипло попросил Иоганн. Глаза у него были мутные, дыхание сбилось, и контрольная установка в изголовье кровати начала пищать. — Ты видел Эву? Она здесь? — Вроде бы, нет, — пожал плечами Марцель.

А что? — Здесь была женщина, — неожиданно ясным голосом произнес Иоганн. Она принесла корзину желтых цветов и села у окна. «Женщина в синем платье, совсем как у Эвы». Прибор запищал совсем дико, и Марцель поспешно выскочил из палаты, чтобы не столкнуться с врачом. Пальцы, вымазанные одуванчиковым соком, почему-то щипало.

Он бегом добрался до реки, а там присел, рискуя свалиться в воду с крутого берега, и начал старательно отмывать руки. До встречи с Ульрике в заброшенном саду за сгоревшей школьной пристройкой оставалось около часа. Этого хватило, чтобы обойти все прилежащие кварталы вдоль и поперёк, наворовать яблок и почесать за ухом пару вредных зеленоглазых кошачьих подростков, нежившихся на тёплых камнях школьных развалин. Ульрике, в отличие от тысячи-тысяч женщин, оказалась пунктуальной и пришла ровно в полдень, как и было назначено.

— Привет, — зевнула она, — и о чём ты хотел поговорить? — Э-э-э… — протянул Мартель, виновата, косясь в сторону. — Вообще-то это не я хотел… Извини… — Алекс, выходи, я тебя слышу… Зашуршали кусты, и Мартель заранее втянул голову, опасаясь заслуженной затрещины. Но гнев пал не на него.

Ты… — Ульрике разом стряхнула апатию и зашипела как кошка. — Какое право имеешь ты здесь находиться, когда… — Да. Александр Декстер, больше похожий на священника в своей теперешней одежде, в черной рубашке и джинсах, чем в прежней робе, легко перемахнул через остатки фундамента и подбежал к ульрике. Та шарахнулась, беспомощно оглянулась на Марцеля и все поняла. — Это ты его позвал?

Ну да, — не стал отпираться Марцель. — Поговори с ним. Если не ошибаюсь, он внук Лайонелла Цорна. Черноглазый и черноволосый Александр Декстер улыбнулся. Я — сын его дочери. Небольшая разница, но она есть. Я тебя давно ищу, Ульрике. Человек по имени Джильда подсказал мне, как справиться с огнем, но положить конец всему можешь только ты.