Книга Огни Хафельберга, страница 250 – Софья Ролдугина

Секунду назад он был далеко, и вдруг оказался перед Ульрике на коленях с запрокинутым, как в молитве, лицом. Прости меня за смерть твоей матери, пожалуйста. Во всем только моя вина. Прости меня за то, что ты осталась одна. Прости меня за то, что тебе пришлось уйти из Хаффельберга, и за то, что ты не можешь вернуться сюда навсегда. Прости меня за то, что многие из тех, кто был тебе дорог, погибли в огне.

Прости меня за то, что проклятие не удалось остановить после первого круга, и оно росло еще и еще. Человек слаб, и я слаб, прости меня за все!» Она застыла как вкопанная, и Декстер все говорил и говорил, глядя ей в глаза, и Марцель не чувствовал ни грана фальши. Хрустальный лабиринт вибрировал и звенел, покрывался трещинами и грозился рассыпаться в любую секунду, а потом Ульрикия вдруг протянула руку и коснулась лица Декстера.

— Я прощаю тебя, и это я виновата. Если бы я простила тогда, то кроме нее никто бы не умер. Ульрикия вдруг упала, как подкошенная, и из глаз у нее полились слезы, неостановимо, как тогда у Герхарда.

Александр Декстер подхватил ее и бережно прижал к себе. Хрустальный лабиринт рассыпался сверкающей пылью. Огонь в медной чаше горел ровно и спокойно. — М-м-м… — промямлил Марцель, глядя в сторону. — Кстати, мы завтра уезжаем. Без пятнадцати десять. Если хотите, можете проводить. — Ну, я пойду. — А вы поговорите пока, поговорите.

Декстер обнимал Улли-реке и что-то торопливо шептал ей на ухо. Марцель велел своей ревности заткнуться и медленно побрел к дырке в заборе. Шелтон наверняка успел уже разозлиться. Последнее утро в Хаффельберге побаловало солнечной погодой. Жара выдалась летняя, не читая сырости и холоду последних двух недель. Марцель щеголял в одной футболке и рваных джинсах, любовался миром сквозь бледно-лиловые стеклышки очков и доставал улерики просьбами встретиться как-нибудь где-нибудь.

Улирике отвечала не в попад и вообще была странно рассеянной, и взгляд ее казался обращенным вовнутрь. Шелтон посматривал на нее искоса, а потом вдруг подошел и положил ей руку на лоб, одновременно вгоняя себе иголку в ладонь. Прислушался и выдохнул удивленно. Улирике мрачно уставилась на него.

— Скажешь ему? Шелтон усмехнулся. — Нет, пусть это станет сюрпризом. Мысли у них были совершенно нечитаемые. Впрочем, сюрпризы начались еще утром, когда провожать напарников до станции пришли Декстер Суллирик и вместе. У Марцеля тогда от нехороших подозрений аж зубы свело. Но ничего, парочка общалась, хоть и дружелюбно, но достаточно прохладно. Скорее, как вынужденные союзники, нежели как друзья.

По дороге к станции лже-священник и вовсе деликатно приотстал, наткнувшись на что-то интересное на обочине, и потом следовал на расстоянии метров в тридцать. Шаг он прибавил только уже у самой платформы, когда вся компания переминалась с ноги на ногу в ожидании поезда. И Шелтон скучал, пули реке зевало, а Мартель мучился, не зная, что сказать на прощание, а поэтому ляпал глупость за глупостью. — А ты правда купишь остров?

Спросил он стратега, вглядываясь в горизонт. — Поезда еще не было видно. — Почему нет? — улыбнулся Шелтон. — Ты ведь никогда не видел море? — Неа. — Значит, увидишь. Вдалеке что-то металлически сверкнуло. — Наверно, поезд. — А ведь нам с Алексом тоже придется уехать, — сказала вдруг Улирике, рассеянно взглянув на Декстера. Тот стоял в полоборота, прижимая что-то к своей груди и тоже смотрел на приближающийся поезд.