Книга Огни Хафельберга, страница 45 – Софья Ролдугина

В голове у неё крутились одновременно обрывки из последнего клипа модного бойсбенда в апокалиптическом антураже и идиллические пасторали. Жуткая межанина. По скромному мнению Марцеля долго на такое смотреть невозможно, мозги ломит. У тех, кто обладает хоть зачаточными способностями к телепатии. Шилтон, с позволения Гретты, запустил старенькую фырчащую кофеварку, чтобы наполнить термос для пикника. Судя по пропорциям кофе и сахара, питье должно было получиться невыносимо крепкое и сладкое.

Ага, как раз на его извращенный вкус. А Марцель плюхнулся на стул, стоящий задом наперед, сложил руки на спинки, уткнулся в них подбородком и начал пялиться на загорелые ноги Ульдрике и прикидывать, сколько же ей на самом деле лет, если она сама за себя платит, снимая жилье. Расчеты не клеились, с ее внешностью и манерами не вязались, что-то выпадало из образа, то ли взгляды, то ли отдельные фрагменты мыслей.

«Ладно, детектив из меня хреновый», — признал он наконец. «Может, обсудим потом это с Шелтоном или нет?», — подумал и тут же выкинул лишние мысли из головы. В конце концов, ноги у Улерики были действительно красивые. С высоты птичьего полёта Хафельберг был бы похож на раковину виноградной улитки.

В самом центре площадь Святой Клары с примыкающим к ней монастырём и уже дальше раскручивается широкая спираль. Дома, сады, скверы и улицы. Зелень, разноцветные черепичатые крыши, старинные здания официальных учреждений и особняки на окраинах, только стилизованные под старину. Трещина реки рассекала Хафельберг пополам и в западной окраины раздваивалась, там же начиналась хаотическая россыпь разрозненных коттеджей.

Начать прогулку решили именно оттуда. Мартель шагал, полуприкрыв глаза и пропускал через себя сонно-летнее настроение города, стараясь не вслушиваться в каждый шепоток по отдельности. Немного впереди, метрах в четырех, шли рядышком Шелтон с Ульрике и разговаривали о чем-то страшно заумном. Так казалось со стороны. На самом же деле, Шелтон пытался вытянуть из Ульрике хоть какие-то достоверные биографические данные, а она гнала откровенную пургу, по уши занятая своими мыслями.

— То есть, вы согласны, что иметь желание — свойство именно живого, разумного? — Ну да, конечно. Жмурясь на солнце, Ульрике заложила руки за голову и поднялась на цыпочки, потягиваясь на ходу. Сумка с бутербродами мотнулась и шлепнула ее по ногам. — Мертвецы ничего не хотят. — То есть, желания умирают вместе с человеком?

«Кстати, Ульрике, вы никогда не планировали поступать на философский факультет? Или, может, вы уже там отучились?» Как бы между делом поинтересовался Шелтон, но Ульрике вопрос проигнорировала, ответив только на первую часть фразы. «Не-не, не умирают. Желания-то как раз живут. Ну вот, хоть этот город возьми. Смотри, Курт!» — позвала она и крутанулась на мысочках, вытянув руки в стороны и слегка запрокинув голову.

Волосы взметнулись рыжеватой волной. Однажды некий человек захотел, чтобы здесь жили люди. И вот он давно умер, а его желание стало городом. «Интересное суждение для ваших лет. Глубокое, я бы сказал. Сколько вам лет, вы говорите?» Голос Шелтона истекал мёдом. «А-ха!» Не моргнув глазом, проглотила Оль реки комплимент.

«Ты тоже ничего так для двадцатилетнего мальчика». Марцель хихикнул и пожалел, что со спины не может увидеть выражение лица напарника. — Мне тридцать четыре, Ульрике, вы немного ошиблись. — Да? — искренне удивилась она и даже забежала вперед, чтобы вдумчиво глядеть стратега. — У-у-у, тогда ты неплохо сохранился, старичок, смазливая такая физиономия. — Спасибо.