Книга Огни Хафельберга, страница 63 – Софья Ролдугина

Но не мешает обратить внимание на родственные связи с Веберами, например. Штайн может приходиться Герхарду дальним родственникам. «Может, я прослушаю этого Герхарда?» «Сколько энтузиазма!» — усмехнулся Шелтон. «Прослушаешь. Но в следующий раз. Сейчас возвращаться нельзя. Себя. Слишком подозрительно, если он дважды за день в нашем присутствии потеряет сознание. Даже простой человек заподозрил бы что-нибудь, а уж стратег, пусть и слабый.

Да и вообще, еще два-три обморока в твоем присутствии и поползут нежелательные слухи. Я знаю, что изменение памяти тебе дается нелегко, но в следующий раз с одной прослушкой мы уже не обойдемся. Ну, черт возьми! Марцель Хмур опнул вордюр. Заболела нога, и на душе стало вдвойне поганее прежнего. «Ага, Шелтон осторожный, Шелтон предусмотрительный, идиот.

Не ему придется мозги выворачивать с риском свихнуться». «Но это позже. Пока расслабься», — посоветовал Шелтон, заметив, что напарник приуныл. «Сейчас мы идем в монастырь Шванг. Для поддержания легенды. Я там буду якобы работать с архивами, а на самом деле начну просматривать полицейскую базу данных. — А мне что делать? — заинтересовался Марцель. Перспективы провести несколько часов, наблюдая за работающим Шелтоном, не особенно вдохновляло.

— Что угодно, но в пределах моей видимости. — Или, если захочешь, поболтай с кем-нибудь из монахинь. — пожал плечами стратег. — Я пока не хочу отпускать тебя далеко. — Из-за глюков? — сообразил Марцель. — Да ну, уже второй день идёт, а от них ни слуху, ни духу. «Может, не проявится больше?» «Я бы не стал так рисковать, но дело твое».

Шелтон равнодушно посмотрел на напарника, но океан его мысли подёрнулся рябью тревоги. «Если по дурости забредёшь в какой-нибудь уединённый коридор, а там наткнёшься на очередную сгорающую девушку, сочувствия от меня не жди». В переводе с шелтоновского языка на человеческий это означало «Увидишь призрак, получишь в дополнение экстрессу три часа нотаций». Марцель обиженно фыркнул. — Да вообще не факт, что они появятся, если я один останусь.

— Пока две закономерности, которые мы смогли вывести — это темное время суток и отсутствие свидетелей. — Ладно, ладно, я понял, — поднял руки Марцель, сдаваясь. — Не нуди. Посижу с тобой, будет совсем скучно, так посплю. — Конечно, если монахи не позволят. Возможно, и для тебя найдется работа. Шелтон как в воду глядел. К архивам монастыря, касающимся первых этапов строительства его допустили, пусть и со скрипом.

Строго говоря, там и изучать-то было нечего. Два письма на латыни, несколько чертежей и рисунков. Всё было ужасно старое, рассыпающееся даже от неловкого вздоха и поэтому лежало под толстым стеклом в музее. Сестра Анхелика, заведующая музеем, провела Шелтона в зал, выдала стул и большую тетрадь для записей. Фотографировать источники запрещалось. Выдала и сама уселась на табуретку, благожелательно наблюдая за молодым профессором.

Это, разумеется, Шелтона категорически не устраивало. Поэтому Марцелю пришлось отвлекать монахиню всеми возможными способами, чтобы дать напарнику возможность поработать и одновременно поддержать легенду. К счастью, через час или около того сестра Анхелика решила, что профессор Шелтон не нуждается в постоянном присмотре и позволила Марцелю выманить себя наружу.