Книга Огни Хафельберга, страница 78 – Софья Ролдугина

Улыбнулась она поочередно обеим подругам. — Это Гер Шелтон, а это Марцель. — Рад знакомству, — отвесил церемонный поклон стратег, А телепат только хмыкнул. — Как же, опять кто-то Герр Шелтон, а кто-то просто Марцель. — А это сестра Андреа, — продолжила между тем Анхелика, указывая на ворчливую монахиню.

— Ей сестра Рут. У нее обет молчания, уж не обессудьте. Виновата развела руками сестра Анхелика, хитро улыбаясь. — Ох, бедная, бедная девочка, не место тебе здесь. «Боже, дай ей время для покоя и вразумления, мосты за спиной горят ярко, они греют, о-хо-хо». Мысли у сестры Анхелики были подернуты флером тревоги, хранили скрип автомобильных тормозов и густую черную гарь, и в тон им звучала высокая дрожащая скрипичная песня.

Кошка на коленях Урут заворчала и запустила в монашеское одеяние коготки. «О-о-о», — с безупречным уважением откликнулся Шелтон и пошутил. В таком случае не смею вводить вас в искушение своей пустой болтовнёй сестра Рут. Сестра Анхелико, а можно ли будет как-нибудь на днях поснимать монастырь? Нам бы хороших фотографий в приложении к исследованию, и не только с фасада.

Шелтон опять ударился в развешивание лапши по ушам всех, кто готов послушать, и Марцель отвлёкся от разговора. Рыжая монахиня была куда интереснее. Виделось в ней что-то такое, необычное, тревожное, и не столько из-за музыки, сопровождающей каждую мысль, сколько из-за постоянного чувства вины.

Телепат попытался копнуть глубже, но тут напарник как назло закончил вести беседы, а сестра Анхелика наоборот вспомнила о деле. — Кстати, коли ж мы об услугах заговорили, — простодушно сказала она, улыбаясь, — вы ведь в город, да? Так занесите фрау Кауфер кошку. Её на позовут. А то на завтра опять руганье будет, руганье, что, мол, сманиваем чужих кошек, не гоже это.

Сухонькая сестра Анхелика поёрзала на скамье, вспомнив последний скандал, который закатила фрау Кауфер из-за своих зверюк. Шелтон с сомнением покосился на кошку. Марцель почти физически ощущал, как желание и дальше отыгрывать роль безотказанного и обаятельного профессора сталкивается с неприязнью к мелким, но обременительным поручениям. «С удовольствием бы отвёл её к хозяйке, но не уверен, что кошка согласится пойти за мной», — наконец развёл стратег руками, пойдя на компромисс с самим собой.

Прозвучало это как шутка, но Марцель знал, что напарник вполне серьёзен. «Так возьмите на руки и так отнесите», — обрадовалась Анхелика, уцепившись за половинчатое согласие. «Напа — смирная девочка, ласковая». Ласковая девочка ответила исполненным подозрительности и глубоко затаённой неприязней взглядом.

Шерсть у неё на загривке вздыбилась. Сестра Анхелика многозначительно кашлянула и просительно уставилась на стратега голубыми глазищами. В них плескалось абсолютное, совершенное неверие в то, что этот милый мальчик, профессор Шелтон, может отказать ей в маленькой необременительной просьбе. — Хм, если не ошибаюсь, дом фрау Кауфер находится у края площади, за большой акацией, — сдался Шелтон, и, дождавшись радостного кивка Анхелики, царственно приказал Марцелю.

— Шванг, возьмите, пожалуйста, животное. Марцель сначала хотел возмутиться, но потом представил, как здоровенная злобная кошатина запускает когти в чувствительную кожу Шелтона и вполне закономерно превращается в дохлую кошатину и только хмыкнул. «Напарники нужны, чтобы выручать друг друга, ага!» Он шагнул вперед и присел на корточке перед шипящей и с подозрением прижимающей уши кошкой и перед испуганно таращейся рыжей монашкой, соответственно, и протянул с сомнением.