Книга Кофейная горечь, страница 105 – Софья Ролдугина

Но самое жуткое было не это.

…Два длинных каменных стола. Тот, что ближе ко мне — застелен черным бархатом, на котором разметался Энтони — кричащий надрывно, облаченный в длинную белую сорочку, отталкивающий руки какого-то высокого и лысого мужчины.

А тот, дальний…

На нем лежала Эвани. Обнаженная, с распущенными волосами…

…с кровавой маской вместо лица.

Я не стала ни кричать, ни падать в обморок. Я просто навела револьвер на того мерзавца, который стоял ближе всех к алтарю, — и спустила курок.

Грохнул выстрел, временно оглушая всех. Энтони перестал метаться, кричать и резко сел, распахнув глаза — бессмысленные, невидящие. На секунду я испугалась, что задела его, но тут упал наконец тот, другой, в балахоне. Прямо на Эвани, едва ли не сталкивая ее с алтаря.

А я смотрела на Энтони — на сияющее золото волос его, в глаза его, сейчас черные и пустые. И не осознавала, похоже, ничего из происходящего. Ни того, как Лайзо кричал что-то людям в черных балахонах — таким нелепым, что они казались ненастоящими. Ни того, как Оуэн вдруг молча бросился на кого-то из них. Не понимала, почему валит дым от алого бархата, застилающего первый алтарь — лампа опрокинулась? Уголек упал?

Шилдс внезапно отступил, снова и снова, слепо шаря рукою справа от себя, пока не наткнулся на продолговатый ящик. Достал ружье, сунул его в руки здоровенному детине с нелепой рыжей косицей и сказал два слова, ясно отпечатавшихся в моем сознании:

— Убей их.

На меня уставилось черное дуло. Лайзо ругнулся, метнул нож — и, схватив меня за руку, потянул прочь.

— Дик, первым иди! Наверх ее выдернешь!

Я еще успела заметить, как оседает парень с ружьем, как перехватывает оружие сам Шилдс, похожий уже не на усталого льва, а на больного водобоязнью. А потом меня просто вытянули в коридор, и впереди мелькала разодранная рубашка Оуэна, а в спину подталкивали руки Лайзо.

— Быстрей, быстрей! — кричал он. — Быстрей! Проклятье…

Что-то грохнуло — и почти одновременно высекло искры из серо-розового камня стены.

Мы выскочили в круглую комнату, а следом, всего через несколько мгновений — Шилдс. Оуэн уже стоял наверху лестницы и протягивал мне руку, чтобы я ухватилась и вылезла из подвала.

Шилдс вскинул ружье — прямо на меня.

Я навела на него револьвер.

Лайзо, оскалившись, метнулся в сторону, закрывая меня от Шилдса, и крикнул:

— Стреляй, леди!

Я не успела.

Ружье выплюнуло искры, дым и металл.

Лайзо по инерции сделал два шага ко мне и тяжело оперся на мои плечи. Руки у него дрожали, а красная рубашка отчего-то стала липнуть к телу.

— Стреляй.

Это только губы шевельнулись — звука не было.

Я нажала курок.

Мимо.

Шилдс медленно, словно в дурном сне, начал снова вскидывать перезаряженное ружье.

Два выстрела прозвучали одновременно — мой и его.

Лайзо буквально бросило на меня, а Шилдс… Его лицо превратилось в красное пятно, в жуткое месиво. Несколько секунд он еще стоял — а потом рухнул навзничь. Ружье металлически прогрохотало по каменному полу.

— Оуэн, — произнесла я странно высоким голосом. — Немедленно идите на улицу, встречать Эллиса, — Лайзо цеплялся за меня непослушными руками, но все верней соскальзывал вниз, на пол. Я едва успела опуститься с ним, поддерживая и не давая покалечиться еще больше. — Быстро!

— Но, леди…

Я наставила на него револьвер. Руки у меня больше не тряслись, совсем.