Онлайн книга «Кофейная горечь»
|
Эллис сочувственно закивал. — Да, да. Вы правы! Это безобидное чудачество, почему бы не потакать ему? Дети и есть дети… — Они все время живут с вами? А как же их семьи? — вдруг подала голос Эвани. — Нет, конечно, — нахмурил брови Шилдс. — У них, как я понял, что-то вроде смены. Четверо или пятеро человек живут тут по два месяца. Что ж, пребывание на природе в этом возрасте идет только на пользу, — снова улыбнулся он умудренно. — Да и знания, коими набивают их головы в институте, лучше укладываются после отдыха. За беседой я и не заметила, как мы подошли к порогу. Внутри особняка не было ничего необычного. Та же классическая обстановка — гобелены, картины, пастельные тона, мягкие линии. И — знакомый-знакомый запах: пыль, старое дерево и еще что-то сладковато-земляное, свойственное исключительно древним домам. У высоких резных дверей Шилдс вновь остановился и тихо напомнил: — Прошу, не удивляйтесь сильно. Ведите себя так, словно все в совершеннейшем порядке. Энтони слишком нежный… но так любит гостей! И — распахнул торжественно створки. — Папа! — звонко выкрикнули мальчишечьим задорным голосом, едва Дуглас Шилдс переступил порог. — А я как раз книжку успел дочитать! Можно мне теперь еще один кусок пирога за чаем? — Да, да, конечно, можно, — растроганно отвечал Шилдс, и в уголках глаз у него что-то подозрительно блеснуло. Я, подгоняемая любопытством, шагнула вперед. У окна сидел мальчик лет четырнадцати или пятнадцати — самый очаровательный из всех, кого мне приходилось встречать. Волосы цвета льна едва доставали до шеи и лежали пышной волной. Кожа, кажется, никогда не знала солнца — белая, как молоко, и наверняка нежная, как у младенца. О руках верней всего было бы сказать «соразмерные» или «гармоничные» — длинные пальцы, изящная линия запястья… Мальчик улыбался, будто святой с иконы — светло и капельку грустно. Ноги его, несмотря на жару, укрывал плед. А к креслу по бокам были приделаны нелепо огромные колеса. Я видела такое устройство в первый раз и не понимала, зачем оно нужно… Но отчего-то сердце мое сковала ледяная жуть. — Леди Виржиния, мисс Тайлер, мистер Норманн, — деревянным голосом произнес Дуглас Шилдс. — Счастлив представить вам своего сына и единственную отраду в этой жизни — Энтони Френсиса Шилдса. Мальчик перевел взгляд на меня и вдруг посерьезнел. — Здравствуй, — сказал он просто. — А я тебя давно ждал… — Правда? — только и сумела переспросить я, не в силах собраться с мыслями. — Конечно, — кивнул он и, прокрутив с силою колеса, подъехал ближе на своем чудном кресле. Меня пробрало ознобом — этот мальчик был… калекой? Он не мог ходить? — Отец мне про тебя много-много рассказывал. Ты ведь Виржиния, да? — Леди Виржиния, Энтони, леди, запомни, пожалуйста, — поспешил вмешаться сэр Шилдс и склонился к сыну, торопливо шепча: — Вспомни, что я говорил тебе об этикете. Эта девушка — графиня, нельзя обращаться к ней так фамильярно и… — Полно, он всего лишь ребенок, — вмешалась я, и Шилдс отшатнулся от сына с выражением бесконечной вины на лице. И дураку было бы понятно, что это чувство было адресовано не мне. — Пусть Энтони зовет меня, как пожелает. Ты ведь Энтони, верно? — улыбнулась я мальчику. — Можно Тони, — с детской непосредственностью ответил он. — Мне четырнадцать. Только мне все время кажется, что одиннадцать. Это потому что когда мы разбились и мама умерла, я стукнулся головой. Только я этого не помню, — солнечно улыбнулся Тони и, прокрутив колеса, подъехал ближе — и замер: — Ой, от вас так вкусно пахнет! — он поймал мою руку и поднес к лицу, прикрывая глаза. Кожу опалило горячее дыхание. — Что это? |