Книга Пряный кофе, страница 100 – Софья Ролдугина

Мадлен? Близнецы? Дядя Рэйвен? Мэтью? Лайзо?

У меня был только один способ переиграть этот пат – расставить фигуры заново, и не в том порядке, который понравился бы мне самой.

– Дядя Рэйвен, велите своему секретарю отойти в сторону, – сказала я со светской улыбкой, хотя каждое слово вызывало почти физическую боль. – Эта дуэль состоится.

Лайзо неуловимо изменил позу, но теперь он угрожал не Фаулеру, а Мэтью. Баронет словно почувствовал это и обернулся к близнецам:

– Мальчики?

Кристиан оттёр с лица грязь и жутковато усмехнулся:

– Мы уже не дети, Винс.

И Даниэль сказал:

– Конечно, да.

Я украдкой погладила Мадлен по плечу и переглянулась с Эллисом. Тот выгнул брови, вздохнул – и неохотно произнёс:

– В Лайзо я стрелять не дам, уж извините, маркиз. Старушка Зельда меня потом разделает на фарш, начинит пирожки и будет продавать их на площади. По три рейна за штуку.

Дядя Рэйвен оглядел поляну и принял единственно верное решение:

– Мэтью, иди ко мне. Если этим людям угодно творить глупости – пусть творят.

– Вы просто не понимаете, друг мой, – повеселел Клэр. – Есть оскорбления, которые смываются только кровью. Небо решит, кто прав, кто виноват, кому жить, а кому умереть в расплату за свои грехи.

– Да вы романтик, который притворяется циником, – заметил дядя Рэйвен вскользь.

– А вы нянька, которая притворяется женихом, – не остался в долгу Клэр и наконец поднялся с бревна. – Мальчик, шпаги. Винс, иди сюда, пора выбирать оружие. И достаньте уже кто-нибудь из лужи молодого Дагворта, не могу без слёз смотреть на эту позорную картину. Ну и ученики у тебя.

– Бед не познали, – пожал плечами Фаулер и принялся расстёгивать пуговицы на пальто, оставаясь в рубашке и жилете.

– Оранжерейные цветы, – вздохнул Клэр и гибко потянулся, щурясь, как кот. – Ты был другим.

– О, да. Сорняк?

– Живучий и колючий сорняк… Я не буду снисходителен, Винс.

– Я знаю, – улыбнулся он и добавил негромко, словно прощаясь: – Клэр.

Мы расступились, освобождая место. Признаться, я чувствовала не только страх за близких людей, но и любопытство. Дуэли были давным-давно запрещены. Конечно, при университетах и колледжах существовали клубы, практикующие поединки, однако эти сражения, скорее, напоминали спортивные соревнования. Редко кто дрался настоящим оружием. Конечно, в высшем свете шептались о незаконных дуэлях, но если какая-нибудь из них влекла за собой фатальный исход, «победителя» судили как обычного убийцу… Если только ловили, разумеется. Обычно участники старались предупредить подобный исход, заранее обставляя возможные смерти как случайное происшествие или как самоубийство, и некоторые пользовались этой лазейкой, чтобы избавиться от соперника в политике или любви. Поговаривали даже о профессиональных бретёрах…

Тем временем Фаулер и Клэр выбрали каждый по шпаге. Клинки, на мой взгляд, были совершенно одинаковыми, однако Лайзо, похоже, заметил какие-то важные отличия и прошептал: «Поддаётся». Я так же беззвучно, одними губами, спросила: «Кто?».

– Твой дядя, – ответил Лайзо еле слышно и умолк.

Приготовления почти завершились.

– Подвижная дуэль. За границы поляны не заходить. Чужой клинок не хватать, но можно защищаться плащом, намотанным на руку. До смерти, – скучным голосом перечислил правила Клэр и поднял на Фаулера взгляд: – И не смей по-глупому нарываться на клинок или жалеть меня. Небо рассудит. Если ты действительно достоин этого, ты останешься жив.