Книга Кофе и полынь, страница 111 – Софья Ролдугина

Прежде в кофейне я не раз наблюдала за тем, как кто-нибудь из гостей, обыкновенно новичок, входит в моду. Все желают увидеть его, переброситься хотя бы парой слов, узнать его мнение по тому вопросу и по этому… Но никакая мода не вечна. Проходит совсем немного времени, и любая экзотика наскучивает. Публика выбирает нового любимчика, а скоропостижно устаревший кумир либо пытается любыми способами вернуть себе внимание, если он тщеславен и не очень умён, либо присоединяется к зрителям.

Моё место, как правило, было немного вовне, в стороне от всего этого… и вот впервые я тоже стала «модной гостьей».

Как причудливо порой складывается узор судьбы!

Ремарку насчёт призраков, которых тут якобы нет, я оценила тоже; в груди ёкнуло.

— Как знать, леди Уоррингтон, может, мёртвым просто не интересна вся эта суета? — пожала я плечами, усаживаясь на предложенное место.

— Ах, но если призрак — джентльмен, он должен откликнуться на просьбу леди! А как же честь и достоинство? — всплеснула руками леди Мари-Виктуар. — И, кроме того, это ведь вежливость… Да, попробуйте этот чай.

— Что такое тщеславие, суматоха и тем более этикет перед лицом смерти? Вряд ли для призраков что-то имеет значение, кроме самого-самого главного, а что есть это главное… что ж, у каждого оно своё, полагаю. Спасибо, чай превосходный!

— Звучит так, словно вы хорошо знаете обычаи и привычки призраков, — подначила меня леди Уоррингтон дружелюбно. — Может, у вас есть и какая-нибудь интересная история?

— О, есть, разумеется, правда, не моя. Мистер ла Рон, известный журналист, как-то рассказывал…

Не прошло и часа, как горничная передала мне записку; это был знак, что скоро всё начнётся. Извинившись перед леди Уоррингтон и её подругами, я собиралась было стремительно покинуть клуб и как бы случайно задержаться на лестнице, чтоб там понаблюдать за разоблачением преступника…

Но не тут-то было.

Леди Уоррингтон вызывалась меня проводить — и не она одна!

Несколько минут я горячо убеждала её, что не стою такого внимания, и достаточно будет препоручить меня заботам горничной… Но тщетно. Времени оставалось всё меньше. Наконец я решила, что куда глупее пропустить основное действо из-за препирательств, чем привести лишних свидетелей.

И сдалась, не очень искренне поблагодарив леди за заботу.

— …затем, однако, Друмми целый час глазела на совершенно пустой угол, бедняжка, — аккуратно завершила на ходу леди Уоррингтон свой рассказ и затем вдруг замерла на полушаге, посреди лестницы. — Это ведь разве не мистер Гибсон там? А кто эта женщина? И все эти люди?

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: фигуры расставлены.

Мы успели аккурат к началу.

Мистер Гибсон — сейчас его долговязая фигура казалась мне зловещей — стоял посреди холла. За спиной у него толпилась прислуга: несколько горничных, два лакея и, кажется, повариха. Чуть сбоку, у лестницы, наблюдал за происходящим мужчина среднего роста и неприметной наружности, а у дверей, уводящих во внутренние помещения, ещё один. Полагаю, это были люди маркиза — «ос» я уже научилась признавать именно по тому, что в них не было совершенно ничего примечательного… Сразу у входа бестолково топтались несколько «гусей» в отсыревших плащах и форменных кепи, а с ними и Эллис, широко улыбающийся.

А перед мистером Гибсоном, всего в дюжине шагов, напряжённо выпрямилась молодая светловолосая женщина, похожая и одновременно непохожая на мисс Белл.