Книга Кофе и полынь, страница 112 – Софья Ролдугина

…да, мы с Юджи постарались на славу, но такого итога всё же не ожидали.

Воздушные локоны, аккуратная светлая юбка и блуза, а главное, нарисованная родинка на лице сделали мисс Белл неузнаваемой. Она не выглядела младше, нет, просто… просто стала другой.

От напряжения воздух звенел; даже прислуга не перешёптывалась, а леди Уоррингтон, собравшаяся было что-то спросить, так и осеклась.

Я думала, что мисс Белл скажет: «Вот и вы, злодей, это из-за вас моя жизнь в опасности!» — или нечто в том же роде, но она просто смотрела и смотрела на Гибсона, не отрываясь. Губы у неё тряслись; лицо было белее мела.

— К-конни, — наконец произнесла она, и ясно стало, что слова даются ей с огромным трудом. — Конни, которую вы тогда позвали… это я. Констанс Белл.

Мистер Гибсон, до того похожий на статую, шевельнулся, верней сказать, неосознанно дёрнул пальцем, на котором носил печатку с камеей.

Лицо же у него осталось бесстрастным.

«План Эллиса не удался?» — пронеслось в голове.

— О, — внезапно откликнулся мистер Гибсон, когда тишина стала уже почти невыносимой; восклицание больше напоминало тихий выдох. — Та Конни. Другая.

Он даже не спрашивал, но мисс Белл всё равно кивнула.

— С тех пор, как это случилось, я… за мной постоянно… — она дважды попыталась продолжить, но не сумела, и просто обхватила себя руками, беспомощно и потерянно. — Вы… это ведь вы?

Сперва мистер Гибсон не ответил ничего. Он глядел на мисс Белл — на «другую Конни» — и молчал. Лицо его не менялось. Не знаю, что чувствовала она, но у меня в горле резко пересохло, а сердцебиение стало ощущаться ясно и чётко, даже чересчур…

— Вот оно как, — произнёс мистер Гибсон вдруг. — Что ж. Пойдёмте. Миссис Смит, будьте добры, принесите топор… Ах, да. Она ведь в отъезде. Кто-нибудь, возьмите топор у садовника!

И, отдав такой странный приказ, он развернулся, даже не глядя, следует ли кто-то за ним, и двинулся к одной из дверей.

Леди Уоррингтон, которая до того стояла смирно, вдруг резко приникла к перилам, и выражение лица у неё стало одновременно растерянным и жадным.

— Уходит! — выдохнула она, стискивая пальцы на балясине, наблюдая за тем, как мисс Белл, Эллис, а затем и другие, включая слуг, исчезают в тёмном дверном проёме. — Что тут произошло? Совершенно не понятно! Какая-то тайна! Куда они идут? Кто эта девица? Дочь? И… — она сощурилась, умолкая.

Повисла пауза; я тоже не знала, что делать, признаться.

Спуститься и бежать за ними?

— Не могу знать, кто эти люди, — подала голос вдруг молоденькая горничная, которая нас сопровождала. — Но, кажется, они идут в сторону подвалов…

— Подвалы! — воскликнула леди Уоррингтон, оживляясь, и отстранилась от перил. — Что ж, тогда поспешим! Здесь есть короткий путь, который используют слуги, чтобы доставлять наверх вино!

И, не успев даже опомниться, мы «поспешили». И как!

Через малозаметные раздвижные дверцы; по узким тёмным переходам, куда свет поступал через высокие прорезные оконца где-то над головой; по винтовым лестницам и снова по коридорам… В какой-то момент стало очень душно, а затем потянуло сквозняком. Воздух изменился. Он словно пропах пылью, чем-то затхлым вроде старого дерева, и одновременно терпким.

«Подвалы», — догадалась я, запоздало сопоставив количество лестниц с этажами.

И почти сразу мы выбежали на тесную галерею с узкими окнами-арками высотой в человеческий рост. Это была та самая галерея, которую я приметила в первый свой визит сюда, в клуб… и кто же знал, что однажды мне придётся здесь побывать!