Книга Шанхайская головоломка, страница 87 – Ши Чень

Если рассуждения Чэнь Цзюэ верны, получается какой-то круговорот смертей. В это время в гостиной больше никто не обсуждал шепотом детали дела, не пытался язвительно насмехаться. Все навострили уши, боясь пропустить хоть слово Чэнь Цзюэ.

– Далее произошло убийство Лю Гоцюаня. В комнате было полным-полно разлитых флаконов духов, что несколько роднит этот случай с делом Ци Ли. Но в сравнении с другими случаями этот самый простой. Судя по показаниям офицера Чжао, который первым прибыл на место преступления, по всему Обсидиановому особняку растекался густой аромат, до того плотный, что от него щипало в носу. Я думаю, что это было дело рук убийцы Лю Гоцюаня. Он отравил Лю Гоцюаня, затем снова вошел в комнату, напичканную парфюмом, и случайно разбил один из флаконов. Духи брызнули на его тело, и запах был сильным – таким, что даже стирка и мытье на помогли бы. Не говоря уже о том, что управиться с ними в короткие сроки попросту невозможно. Но зачем разбивать другие флаконы? Надо лишь взять такие же духи, украдкой пронести их в комнаты других гостей и распрыскать их там: разве этого не было бы достаточно? Это свидетельствует сразу о двух фактах: во‑первых, убийца не был знаком с иностранной парфюмерией, во‑вторых, не различал запахов. Он не мог понять, какой из ароматов идентичен тому, который он уронил. Даже если б в разбитом флаконе была бы ничем не пахнущая водопроводная вода, он так же перепугался бы, посчитав, что от его тела исходит резкий аромат. В ситуации, когда невозможно определить запах, лучшим выбором оказалось пропитать им весь Обсидиановый особняк, чтобы носы гостей утратили чувствительность и они не смогли определить, что за человек проник в комнату Лю Гоцюаня.

– Вы утверждаете, что у убийцы не было обоняния? – с ошеломленным видом уточнил Тао Чжэнькунь, пристально глядя на Чэнь Цзюэ.

– Возможно, наиболее реальная версия – это сильная простуда. Стоит нам простудиться, как вскоре появляется насморк, и нос больше не способен различать запахи. В особо тяжелых случаях можно утратить даже вкус.

– Как обнаружить заболевшего человека? Его тоже следует искать в сказке Гу Юнхуэя? – снова спросил Тао Чжэнькунь.

Чэнь Цзюэ кивнул:

– Да. Если взглянуть на сказку, то можно выделить двух персонажей с простудой: первый – Еж Ганс, он же Хэ Юань; второй – Белоснежка, она же Ци Ли. Еж Ганс расчихался, пока был в Стране Цветов, вовсе не из-за аллергии, а из-за простуды. А Белоснежка подвергалась издевательствам Синей Бороды в его замке, что чрезвычайно ослабило ее организм, и она заболела.

– Как же теперь выбрать одного из этих двух? – пренебрежительно хмыкнул Тао Чжэнькунь.

– А надо ли гадать? – По лицу Чэнь Цзюэ скользнула улыбка. – Ответ на поверхности.

От длинного монолога у Чэнь Цзюэ пересохло во рту. Он взял стоявший на столике стакан воды, залпом опорожнил его и продолжил вещать перед пока что не успевшей прийти в себя аудиторией.

– Будь вы чуточку внимательней, то заметили бы, что Хэ Юань был экспертом в области парфюмерии. Офицер Чжао, я ведь не ошибаюсь? Вы рассказывали нам, что он вел колонку в модном журнале, где писал о брендах и разновидностях духов. По-моему, ему, специалисту, достаточно было бы одного взгляда, чтобы определить по флакону, что же перед ним за аромат. Поэтому я снимаю подозрения с Хэ Юаня: убийца Лю Гоцюаня должен был быть не только простужен, но и ничего не смыслить в духах. Остается только Ци Ли. Она и есть убийца Лю Гоцюаня. Таковы мои рассуждения.