Книга Пойдем со мной, страница 2 – Рональд Малфи

Ситуация стала еще более странной, когда вокруг тебя вынырнули из воды три фигуры, скользкие, как тюлени, в своих черных гидрокостюмах, и залезли в лодку. Только тогда ты пошевелилась – слегка наклонила голову, возможно, чтобы задать вопрос или отдать приказ. Один из парней в гидрокостюме завел подвесной мотор, и лодка описала широкую дугу по руслу реки. Когда она снова остановилась, уже дальше от меня, я увидел, как гидрокостюмы вывалились за борт лодки и снова исчезли под бурлящей, взбаламученной штормом поверхностью воды. Ты осталась в лодке, сгорбившись под дождем, словно темная точка с запятой, покачивающаяся на волнах, опустив голову, как будто рассматривала нечто жизненно важное, что лежало у тебя на коленях.

В конце концов лодка высадила тебя на пристани, прежде чем исчезнуть в дождливом тумане. На тебе был дождевик армейского зеленого цвета, мокрые темные волосы были собраны в конский хвост. Твое лицо было бледным, чистым, почти мальчишеским. В руках ты держала блокнот и фотоаппарат в прозрачном водонепроницаемом футляре.

Я наблюдал за тобой, когда ты села за столик на немноголюдной террасе закусочной на пристани, заказала кофе (черный, без сахара) и начала что-то яростно записывать в своем блокноте. Следующие двадцать минут я то читал роман Харуки Мураками на японском, то наблюдал за тобой. Наконец, когда я набрался смелости подойти, ты, даже не взглянув на меня, сказала: «Мы искали труп».

Позже ты признаешься, что соврала. На самом деле, ты была там с ныряльщиками из Военно-морской академии и исследовала популяцию устриц для статьи, которую писала для местной газеты. Но тогда твое заявление лишило меня дара речи. И когда ты подняла на меня глаза, я понял, что ты специально так ответила. Чтобы лишить меня дара речи, выбить из колеи. И тогда у меня впервые пронеслась мысль: кто эта девушка ?

Так что в этом отношении я не могу винить тебя за твою тьму. И едва ли могу утверждать, что недавнее развитие событий застало меня врасплох. Не совсем. Я был предупрежден первыми же словами, которые ты мне сказала, первыми словами, которые ты произнесла, обращаясь к высокому, долговязому незнакомцу в очках и с толстой, потрепанной японской книжкой в руках. Ложь, задуманная как шутка, граничащая с тьмой.

Кто эта девушка?

После твоей смерти, после пяти лет нашего чертовски, я считаю, счастливого брака, я задавался этим вопросом снова и снова.

Когда впервые встречаешь человека, никогда не думаешь, что существуют какие-то космические часы, отсчитывающие годы, месяцы, недели, дни, часы, минуты, секунды до тех пор, пока вы не перестанете быть знакомы. Большинству людей, когда они встречают человека, с которым хотят провести остаток жизни, не приходит в голову, что в какой-то момент один из них уйдет. Конечно, каждый знает это на подсознательном уровне – все умирают, никто не живет вечно, – но никто не слышит тиканья этих часов, смотря в глаза своему супругу или супруге в первую брачную ночь. Этот звук заглушают блеск и очарование того, что, как мы думаем, готовит нам будущее. Но не дайте себя одурачить, эти часы тикают. Они отсчитывают время каждого из нас.

Ты, Эллисон, моя жена, умерла не по сезону теплым и довольно мирным, учитывая все обстоятельства, декабрьским утром. В момент твоей смерти я, скорее всего, заворачивал твой рождественский подарок, не подозревая, что ты истекаешь кровью на потертом линолеуме. Я все еще лежал в постели, когда ты ушла из дома тем утром, уже проснувшись, но закрыв глаза от яркого дневного света, льющегося в окна спальни. Я пошевелился, проведя рукой по твоей стороне кровати. Простыни были холодными.