Книга Пойдем со мной, страница 49 – Рональд Малфи

– Как убили Габби? В газетных статьях об этом не сообщается.

– Полиция хотела дождаться заключения коронера. Они не любят давать детали прессе, а на аутопсию нужно время. Насколько вы брезгливы? – она начала рыться в своем рюкзаке.

– Не знаю.

– У меня есть осведомитель в офисе коронера, – сказала она. – Одна из причин, по которой местные копы меня ненавидят.

Она положила на стол между нами несколько цветных глянцевых фотографий размером восемь на десять дюймов. Я уставился на них, прежде чем мой мозг успел осознать, на что я смотрю на верхнем фото. Я повернул его нужной стороной и почувствовал, как у меня перехватило дыхание.

– Господи Иисусе, – пробормотал я.

– Вы же сказали, что не брезгливы.

– Я этого не говорил, – поправил я.

Я не мог оторвать глаз от фотографии искалеченного тела Габриэль Колсон-Хоу. И именно так оно и выглядело – искалеченным. Как будто пара огромных рук схватила ее и вывернула, вывихнув все конечности из суставов и оставив после себя бесцветные синяки на открытой плоти.

Это были фотографии с места преступления. Вот она лежит, наполовину погруженная в коричневую болотную воду под опорами моста, бледная, скрюченная рука, босая ступня без пальцев, поблескивающий золотой браслет на лодыжке. Я перешел к следующей фотографии и увидел на животе трупа отверстие размером с десятицентовик. Я спросил, что это такое, и Бобби напомнила мне о том, как один из мальчиков признался, что тыкал в тело палкой. На другой фотографии была голова девушки, неестественно повернутая на шее таким образом, что правая сторона лица была погружена в коричневую воду. Ее левый глаз заплыл – или, скорее, глазница была заполнена пузырем белесого желе, – и я мог разглядеть грязь, которая затвердела в складках вокруг ее носа и рта и в уголке этого единственного ужасного глаза.

– Ее задушили и выбросили в реку, – сказала Бобби, копаясь в фотографиях, и нашла ту, на которой была видна рубашка, обмотанная вокруг шеи девочки. – Видите, как задралась рубашка? Скорее всего, это произошло уже в реке, из-за течения. Потому что задушили ее не рубашкой. Сукин сын сделал это голыми руками. На ее шее были следы ногтей убийцы. У меня есть более четкие фото этих синяков. Могу их показать.

– Нет, спасибо.

Подошел официант с нашей едой. Это был мужчина средних лет с щетиной на подбородке и выражением затуманенного безразличия в глазах. Он взглянул на фотографии, разложенные на столе, затем встретился со мной взглядом, как будто я был ответственным за то, что случилось с девушкой на фотографиях. Его безразличие сменилось отвращением, и он поставил на стол нашу еду – крабовый пирог для Бобби, клаб-сэндвич для меня и две кружки дымящегося кофе. При виде еды мой желудок сделал сальто.

– Простите, – сказал я официанту и перевернул стопку фото лицевой стороной вниз.

Казалось, Бобби ничего не заметила. Она пододвинула к себе свою тарелку и вытащила приборы из холщового кармашка. Ей не терпелось начать трапезу.

– А что насчет подозреваемых? – спросил я после того как официант ушел. – Прошло три года. И никаких зацепок?

– Как я и сказала, полиция не любит распространяться о нераскрытых делах. Я знаю, что они допрашивали парней из Акваленда. Но без толку. Если верить полиции, кто-то оттуда был самым вероятным подозреваемым.