Книга Пойдем со мной, страница 74 – Рональд Малфи

Это был Газ-голова, сказал другой Аарон. Я вспомнил, как лежал в полусне прошлой ночью в мотеле, в полусне, который был воспоминанием. Ты пробормотала ту странную фразу во сне: Газ-голова – смерть твоя. Вот откуда она взялась. Но я все еще не понимал, что значат эти слова.

Спальня Холли была последней на верхнем этаже. Пара окон выходила на лесистый склон холма и дорогу внизу. Окна были открыты, и прозрачные занавески развевались, как бальные платья. Это была комната типичной девочки-подростка. Стены были увешаны плакатами, а еще здесь стояли небольшой письменный стол и туалетный столик с игровой консолью. Большой телевизор стоял на комоде напротив кровати, на которой лежало покрывало с вышитыми листьями конопли. Ворсистый коричневый ковер был завален одеждой, жесткой от засохшей грязи, в карманах – разноцветные бусинки, осколки сломанных карандашей, одиноко поблескивающая сережка. Дверца шкафа была открыта, и я увидел внутри гору хлама, которая держалась на одном честном слове.

– Когда твой ребенок умирает, понимаешь, что тебе больше ничего не страшно, – сказала Рита.

Она осталась стоять в коридоре.

Я вошел в спальню Холли и огляделся. Преступник. Расхититель могил. Застоявшийся сигаретный запах вызвал мгновенный приступ горя, поднявшийся из солнечного сплетения. Сколько раз я тайком выходил курить на террасу, чтобы ты не почувствовала этого запаха, Эллисон? Этот жалкий порок теперь, после твоей смерти, казался мне предательством, равносильным неверности. И все же я продолжал это делать.

– Копы прошерстили ее компьютер и социальные сети, когда искали убийцу, – сказала Ри-та. – И в телефоне ее смотрели. Они нашли его… ну то есть она его выронила, и они смогли получить к нему доступ, несмотря на то, что он был сломан. Они нашли его на мосту. Я не знаю, как эти технологии работают, – ее голос сорвался. – Оказывается, она собиралась поступать в колледж. Представляете? А мне ничего не сказала. Хотя у меня не было денег, чтобы ее туда отправить.

– Она хорошо училась?

– Недостаточно хорошо для стипендии.

– Как и я. – Это была ложь.

Рита продолжала стоять на пороге и спросила:

– Видите их? На зеркале.

– Эти? – я указал на фотографии, приклеенные к раме зеркала на туалетном столике.

– Только взгляните на нее, – сказала Рита. Казалось, ее голос звучит издалека. – Она была совсем еще ребенком. Никто не должен умирать в семнадцать лет.

На этих фотографиях Холли Ренфроу была со своими друзьями – компания ярких, веселых девочек и мальчиков, значки пацифика и сексуальные позы, поцелуи в камеру, костюмы для Хэллоуина, прикольные прически и броские тени, грязная псина со двора, мальчик-подросток, целующий другую девочку в щеку, чей-то ржавый «Файерберд», жаренный над костром зефир, сигареты у них во рту.

– Я стараюсь не думать о том, что с ней произошло, – сказала Рита. – О последних секундах ее жизни. Но как только закрываю глаза, вижу эти образы и не могу от них избавиться. Копы сказали, что ее… не изнасиловали. Хоть так, – она отвернулась и спросила: – А другая девушка, как она умерла?

Я не хотел отвечать, но вскрывая, словно нарыв, горе этой женщины, почувствовал, что обязан сделать это:

– Ее задушили.

– Поэтому вы и решили, что ее убийство связано со смертью Холли?

– Что вы имеете в виду?