Онлайн книга «Пока есть просекко, есть надежда»
|
– Даже так? Этот господин идет на кладбище, для чего – неизвестно, и оказывается там с огромной бутылкой шампанского, в которую кто-то насыпал снотворного? – Конечно, такой человек как граф Анчилотто был способен на какую угодно выходку: принести с собой пятнадцатилитровую бутыль навуходоносор, чтобы напиться каким-нибудь особым способом, например… – Секондо, опомнитесь! Кто, по-вашему, мог подмешать графу в шампанское снотворное? Кому это было выгодно? Международной корпорации по производству игристых вин? На успев договорить, Стуки уже пожалел о сказанном: бармен посмотрел на него с плохо скрываемой враждебностью. – Продолжайте шутить над покойником, продолжайте… – Может быть, вы располагаете конкретными фактами? – поспешил исправить неловкость Стуки. – Или вы так хорошо знали этого человека, что категорически исключаете временное помешательство? Секондо надолго замолчал, казалось, он старался что-то вспомнить. Внезапно его прорвало: – Граф любил женщин, вино, конечно же. Еще ходить пешком и смотреть на огонь. Такой человек может совершить самоубийство? – А и вправду, – подумал Стуки и, поднеся к глазам бутылку, прочитал: «Edamus, bibamus, gaudeamus» – «Давайте есть, пить и наслаждаться!» У этого господина Анчилотто на всех бутылках были надписи на латыни? Бармен не удостоил его ответом. – Завтра бар будет закрыт, – объявил Секондо, – я иду на похороны. – Закрыт? Целый день? То есть завтра никаких тефтелей? – Это самое малое, что я могу сделать, чтобы почтить память графа. Надо же! – А где он жил? – спросил Стуки. Секондо произнес название города с такой торжественностью, будто речь шла о священной реке: Чизонди-Вальмарино. Именно там, где Стуки провел полную загадок ночь! «Ведьмы», – инспектор на секунду мысленно вернулся к сестрам из переулка Дотти. – Я тоже завтра пойду на похороны, – сказал инспектор Стуки. Это было одним из тех внезапных решений, о которых никогда не знаешь, откуда они берутся. Или все-таки знаешь? 18 августа. Вторник На похоронах господина Анчилотто, казалось, собрался весь город. В церкви яблоку было негде упасть. Первые ряды церковных скамей занимали ученики младших классов, за их спинами расположились подростки. Дальше сидели мастера-бондари, пожилые сомелье и энологи[9]– выпускники славной школы виноделов с полуторавековой историей, находившейся в соседнем городе Конельяно. Также было много стеклодувов, работников питомников, не говоря уже об агрономах, ампелографах[10], специалистах по корневой системе и фитопатологах – тех, которые воюют с вредоносными микроорганизмами, атакующими виноградную лозу. Большая часть многоликого мира вина собралась здесь в этот час, чтобы почтить память безвременно ушедшего прославленного рыцаря просекко. Среди остальных выделялись массивные фигуры торговцев и прессовщиков винограда: создавалось впечатление, что они уже сейчас ощущали на своих плечах тяжесть ожидающего их изнурительного труда во время предстоящего сбора урожая. Все присутствующие были одеты по случаю – в темные одежды строгого покроя; у всех грустные лица, сложенные на коленях руки. Тем не менее порой можно было услышать кое-какие перешептывания о делах, раздавалось тихое «по рукам», сопровождавшееся рукопожатием, – условный знак только что заключенной сделки, называлось количество литров, пробок, этикеток, бутылок, а также названия больших ресторанов, которые покупали вино по отличной цене. |