Книга Отдаленные последствия, страница 212 – Александра Маринина

– Да не ладно, – вступил Дзюба. – Я примерно представляю, о чем ты сейчас думаешь. И я тоже так думал бы, если бы в Сети висел просто ролик без комментариев. Снял, переслал, скачал, залил, короче, все понятно. Но то, что говорит блогер, комментируя ролик, он не мог узнать за пять минут самостоятельно. Прикинь: человек идет по улице по своим делам, случайно видит работу группы на месте происшествия, снимает, и что? Ну, снял на телефон, что дальше? Даже если он почему-то решил ни с того ни с сего сделать жареный материальчик на этом видео, как он мог так быстро, буквально за полчаса-час, узнать и про первый труп, и про второй, и про судимости убитых, а главное – про записки? В девять утра блогер Дремов уже вывесил очередной выпуск своего видеоблога. Как такое могло произойти? Это невозможно в принципе.

– Почему невозможно-то? – в отчаянии Вишняков уже почти кричал.

Когда тебя в чем-то подозревают – это неприятно, особенно если ты ни в чем не виноват, но намного, намного хуже чувствуешь себя, когда даже не понимаешь, в чем тебя подозревают и почему. То есть тебе вроде бы объясняют, а ты все равно не понимаешь. Потому что тупой. Тугодум. Бестолочь. И ненавидишь себя за это.

– Рома, успокойся, – сказал Сташис. – Надо внятно объяснить Виктору, он же не в курсе.

– Ну, объясни, – буркнул Дзюба и залпом допил остатки Витиной колы из бокала, стоящего на столе.

– Данила Дремов ведет блог под названием «О чем они молчат». Там много всякого про политику, экономику, здравоохранение, демографию, но и про происшествия есть. Его конек – информация, которую по разным причинам скрывают от населения. В то, что именно Дремов случайно проходил мимо места обнаружения трупа, поверить трудновато, но, в принципе, возможно. А вот в то, что он так быстро сумел все выяснить, особенно про записки, верится уже с трудом. Единственное нормальное объяснение: он хорошо знаком или даже дружит с кем-то, кто знает про три трупа и три записки. Увидел, что работает дежурная группа, позвонил своему приятелю, тот поинтересовался по служебным каналам и доложил Дремову: убийство. До этого места выглядит более или менее правдоподобно. Но ведь приятель оказался одним из нас, Витя, потому что сказал про записки. Нас шестеро оперов и Кузьмич, итого семеро.

– Все равно я не догоняю, почему обязательно один из нас-то? – упрямился Виктор. – А следаки? Один наш, из Восточного, один с Юго-Запада, а теперь, вообще, третий, городской. И вообще, все те, кто выезжал на первые два убийства. Они тоже знали про записки.

– А про третий труп?

– А-а, ну да…

Виктор поскреб затылок. Из тех, кто знал обстоятельства обнаружения трупов Чекчурина и Майстренко, никто на Литвиновича не выезжал, это другой округ, не Восточный и не Юго-Западный.

– Так третий труп этот Данила Дремов своими глазами видел.

– А то, что записка была?

– Ну да… – уныло повторил лейтенант.

Как-то все сложно получалось.

Внезапно его озарило. А следователь, у которого объединили дела? Его, если по правилам, должны были вызвать на место обнаружения тела Литвиновича. И Зарубин с Дзюбой там были. Вот уже целых три человека, которые знали про все убийства.

– А этот городской, как его, Барибан? – спросил Вишняков. – Он выезжал сегодня на труп?

– Выезжал, – кивнул Дзюба. – И, соответственно, знал про третью записку. Ты хочешь сказать, что он контактировал с Дремовым? Не мечтай, Витя. Николай Остапович не того ранга чиновник, чтобы ради блогера сделать что-то себе во вред. Сегодня до обеда суд будет рассматривать его ходатайство об избрании меры пресечения Очеретину, и в ходатайстве написано совсем не то, что говорит Дремов. Барибан отлично понимает, что если ролик дойдет до судьи, а это более чем вероятно, потому что его все будут обсуждать, то поднимется жуткий скандал.