Книга Отдаленные последствия, страница 236 – Александра Маринина

– А…

Я чуть было не проговорился. Собрался сказать, что в моем списке осталось как раз шесть человек, из которых трое точно отвечают этим критериям (в трех оставшихся случаях либо погибшие были взрослыми, либо близкие их родственники – представители другой профессии, не медицинской), вот их дела и можно изучить. Но вовремя спохватился. Как бы я смог объяснить Стекловой, откуда вообще взялся этот список и зачем я его составил?

– Что?

– Я хотел спросить, как мы найдем такие случаи?

Мне показалось, что я удачно вывернулся.

– Мы возьмем перечень уголовных дел и гражданских исков по врачебным ошибкам и медицинской халатности, затем выясним, в какой жизненной ситуации находились в тот момент обвиненные медики, и найдем среди них тех, у кого незадолго до этого произошла трагедия в семье. Любая трагедия. А уж потом отберем тех, чья трагическая утрата произошла в результате ДТП. Логика понятна?

В ту секунду я вдруг понял, какой же я идиот. Ну конечно же, именно так и следовало действовать с самого начала! Только при таком подходе у меня был шанс выявить случаи, полностью аналогичные моему. Я должен был искать не просто врачей, переживших горе, а тех, кто в тяжелый период жизни совершил ошибку, как это получилось с терапевтом Долгих. Но важен был этот момент не потому, что я осознал собственную глупость и недальновидность. Важно другое: мне стало очевидно на собственном примере, какие чудовищные ошибки может совершать мозг горюющего человека. Какие неправильные решения принимать. Не замечать существующего, упиваясь иллюзиями. Не видеть и не понимать простых вещей и связей, когда ослеплен ненавистью и жаждой отмщения. Почему я все время думал только о семьях пострадавших и ни разу не вспомнил о близких того, кто был за рулем? Я сам много лет водил машину и прекрасно знаю, как оно бывает. Дети и подростки гибнут не только на тротуаре или проезжей части, они гибнут и в автомобилях, и виновниками аварий зачастую бывают их собственные родители или родственники, старшие братья и сестры, дядья и тетки, бабушки и дедушки. Женщина, ребенок которой погиб, а мужа посадили… Мужчина, потерявший в результате ДТП двоих малолетних внуков и дочь, которая посадила в машину детей и села за руль, наглотавшись «колес», или просто гнала по трассе… Примеры можно было перечислять до бесконечности. Но почему-то ни один из них не приходил мне в голову, пока я с азартом и увлечением вынашивал и осуществлял свой план. Действительно, мозг, утонувший в горе, захлебывающийся желанием найти и наказать виноватого, мало на что годится.

Итак, я признал свое поражение. Мой план был ущербным с самого начала. Моя жизнь заканчивается, и никакие акты возмездия этого не отменят. Но зерно моих побуждений, их истоки – правильные и разумные. Как зло порождает другое зло, так и одно горе может породить другие беды, которые будут до бесконечности расходиться кругами от исходной точки. Прервать этот порочный круг невозможно, и я со смирением это принял. Но можно поставить волнорезы. Они хотя бы чуточку смягчат последствия, сделают их не столь разрушительными.

Между официальной частью и поминальным застольем образовался перерыв в полчаса, и Насте пришлось изрядно напрячь имеющиеся навыки, чтобы осуществить задуманное. Она очень старалась, и ей в конце концов все удалось. Борис Димура познакомил ее с Гиндиным, потом к ним присоединился Александр Лазаренко. Отсутствовал четвертый, студент Николай Абросимов.