Книга Отдаленные последствия, страница 241 – Александра Маринина

– Наверное, они и про Литвиновича бы не сказали, – полувопросительно протянул он наконец.

– Вот и я о том же. Они и про Матвея рассказывали, когда ты отошел. В общем, на мой взгляд, ученики Стекловой чисты, аки ангелы. Ну что, разъезжаемся?

– Ага. До свидания.

Машина Вишнякова стояла метрах в пятидесяти дальше вдоль улицы, и Настя смотрела вслед молодому лейтенанту, пока он не открыл водительскую дверь и не скрылся в салоне. Она оплатила парковку, завела двигатель, выехала на полосу движения. Проезжая мимо автомобиля Виктора, повернула голову: парень сидел, уткнувшись в телефон, набирал сообщение кому-то. «Славный мальчик, – подумала Настя с неожиданной теплотой. – Медлительный, конечно, но есть в нем что-то… даже не знаю, что именно. Антону он нравится. Но все-таки Сережа Зарубин рискует. Мало ли что нам с Антоном показалось, человека даже за годы невозможно узнать до конца, а тут всего несколько дней прошло».

Смешной пацан этот Женька Есаков! Ну чего ему дался Витек? Обычный летеха, ничем не выдающийся, туповатый, тормозной. Какой от него может быть вред? Так нет ведь, прицепился, каждый шаг будто под микроскопом разглядывает, так и высматривает, где бы нагадить Вишнякову. После утреннего совещания все мозги Дмитрию пропилил своими подозрениями, дескать, Вишняков наверняка и есть тот, кто слил информацию блогеру, а может, и еще куда. Колюбаев в это не верил. А вот в то, что дыру в защите провертел именно Женя Есаков, поверил бы охотно.

Для группы «Самооборона для женщин» арендовалось помещение в одном из зданий обойной фабрики. То ли фабрика сократила производство, то ли урезала штатное расписание, но когда Колюбаев прошел через проходную во внутренний двор, то обнаружил несколько скромных вывесок, и ни одна из них никак не ассоциировалась с производством обоев. Даже «Музыкальный центр» наличествовал. Похоже, фабрика зарабатывала не только на обоях, но и на эксплуатации свободных помещений.

Из информации на сайте следовало, что ИП «Дирей-Защита» проводит занятия отдельно для девочек-подростков и для взрослых женщин, причем эти последние разделены на две группы: начинающих и подготовленных. Предприятие, судя по всему, было семейным, ибо все три тренера, чьи фотографии красовались на сайте, носили одну и ту же фамилию – Дирей. Мужчина, женщина и девушка. «Наверное, родители и дочка, – подумал Колюбаев. – Или супруги и младшая сестра мужа».

Толкнув ведущую со двора дверь, Дмитрий оказался в крошечном предбаннике, откуда на первый взгляд существовал только один путь: вверх по лестнице. Однако, приблизившись к первой ступеньке, он увидел, что влево уходит длинный коридор, и, потянув носом, уловил знакомый запах спортивной раздевалки. Пот. Так всегда пахло в школе, в той комнатке, где переодевались перед уроками физкультуры и после них, так пахло и в некоторых подпольных качалках былых времен, одним словом, там, где не было возможности после занятий в зале принять душ. Колюбаев пошел «на запах» и обнаружил сначала раздевалку, в которой висели яркие курточки небольших размеров и кучами валялась прочая одежда вперемешку с рюкзачками и уличной обувью. Значит, сейчас тренируется детская группа. Из-за соседней двери раздавались голоса: именно там и шли занятия. Дмитрий прислушался внимательнее, стараясь различить слова и фразы, и довольно быстро уловил, что команды отдаются двумя разными женщинами. «Разумно, – подумал он с усмешкой. – В нынешние-то времена, когда за педофилию можно прищучить любого мужика, едва он протянет руку в сторону ребенка, куда безопаснее на занятия с девочками не ставить мужчину-тренера». Он слегка приоткрыл дверь, стараясь оставаться незамеченным, и заглянул в щелочку. Все верно, две Дирей, старшая и младшая, те, что были на фотографиях. И шесть девочек, на вид – от двенадцати до семнадцати лет. Помещение совсем небольшое, многочисленной группе здесь и не развернуться.