Книга Дебютная постановка. Том 1, страница 32 – Александра Маринина

– Да иди ты, – проворчал он. – Начальник, который выполняет за подчиненных их работу, это плохой начальник.

– Ах, ну да, я и забыл, что ты был начальником, а теперь стал совсем большим начальником. Ладно, не дуйся, я шучу.

Татьяна Степановна простодушно и радостно улыбнулась:

– Так что, Сашенька, тебя можно поздравить с повышением?

Хорошая у Коли Губанова мать, простая, добрая, не то что ее сын: так и ищет, где бы уколоть, за какое бы место ущипнуть. Абрамян решил сменить тему, начал расхваливать дом, восхищаться большими окнами и красиво оформленным эркером с многочисленными цветочными горшками, в которых росли ухоженные растения с блестящими широкими листьями.

– Да, это нам сказочно повезло, просто сказочно, – подхватила Татьяна Степановна. – С хозяином дачи Коленька познакомился давно еще, когда в уголовном розыске работал, вот он нам и сдает, причем так задешево, что аж самой не верится. Несчастный человек, всю свою судьбу пропил. А так-то нам бы никогда в жизни такую шикарную дачу не найти. Юрочке раздолье, у него здесь много друзей, они уж сколько лет здесь вместе каникулы проводят.

– Красивые у вас растения, – похвалил Александр, желая сделать приятное хозяйке.

– Это я из Москвы привожу, когда на лето сюда перебираюсь, а то Ниночка упустит: то забудет полить, то перельет, а цветам нужен режим, как и всему живому.

За окном послышались мальчишеские голоса, мелькнули две взлохмаченные головы: одна темноволосая, Юркина, вторая – медно-рыжая.

– Дядя Саша, когда мы поедем?

– Иду, – отозвался Абрамян, вставая из-за стола.

Мальчишки долго и яростно спорили, кто из них поедет на переднем сиденье рядом с водителем, а кому сидеть сзади. В конце концов Абрамян строго наказал обоим залезать назад, прокатил их вокруг поселка, высадил возле губановской дачи, забрал Николая и вырулил на шоссе в сторону Москвы.

– Странные вопросы твой парень задает, – сказал он. – Откуда он таких глупостей набирается? Ты бы проверил, может, на него в Успенском кто-нибудь влияет?

Александр все еще злился на Губанова, но понимал, что нужно о чем-то разговаривать. Не ехать же молча, в самом-то деле!

– Конечно, влияет, – беззаботно отозвался Николай. – Сам знаешь, какая там публика, а пацаны – они все слышат, хоть и не понимают больше половины. Профессора, писатели, ученые, артисты, секретари райкомов. И зря ты так, Саня, вопрос совсем не глупый, просто неожиданный.

Николай принялся пространно рассуждать на свою любимую тему о пользе и необходимости хорошего образования и обширной эрудиции. Абрамян почти не слушал, просто вел машину и радовался, что разговор не возвращается к убийству Владилена Астахова.

На самом деле о раскрытии преступления он рассказал Губанову не все, далеко не все. И кое в чем даже приврал.

Главный подозреваемый, на которого они вышли спустя примерно три недели после убийства, переводчик-синхронист по фамилии Зимовец, в тот вечер находился в обществе супругов Вардаковых, давних друзей покойной Лилии Бельской. Елена и Евгений Вардаковы – артисты цирка, воздушные гимнасты. И именно Александру Абрамяну первому пришло в голову, что исполнителем убийства мог быть не тщедушный очкарик Зимовец, а, например, Вардаков или даже его супруга. Профессия у них такая, что ни в слабости, ни в нерешительности их заподозрить никак нельзя. Воздушные гимнасты в советском цирке – это воля, смелость и отвага, железная дисциплина, упорство в многолетних тренировках, незаурядная сила духа. Зимовец мог и в самом деле находиться дома у Вардаковых, но вот вопрос: оба ли супруга принимали гостя? Не могло ли так случиться, что переводчик мило попивал винцо в обществе дамы, а ее муж в это время смотался в Успенское и сделал свое черное дело? Съездил, вернулся, жена и гость в подробностях пересказали ему, как провели время, и при допросах у следователя Дергунова в показаниях всех троих не нашлось ни малейших разногласий. Зимовца видели и хорошо запомнили соседи, потому что летним вечером во дворе дома до поздней ночи сидела компания с гитарой, пели какие-то модные песенки, переводчик вышел на балкон с сигаретой, перебросился с доморощенными музыкантами несколькими фразами, потом спустился, взял гитару и спел на французском песню из тех, что исполнял Ив Монтан, чем сорвал бурные аплодисменты и молодежной компании, и множества соседей, высунувшихся из окон или стоявших на балконах. Подтверждений – целый ворох. И время подходящее. С такими показаниями привязать Зимовца к даче Астахова было совершенно невозможно. Елена Вардакова находилась в указанное время дома, свидетели помнили, что она тоже стояла на балконе и слушала французскую песенку, аплодировала вместе со всеми и переговаривалась со своим гостем. А вот был ли дома ее муж – осталось неустановленным, но вроде как подразумевалось, что, конечно же, был.