Книга Дебютная постановка. Том 1, страница 46 – Александра Маринина

Губанов разошелся не на шутку, и Петр понял, что отставной полковник сел на своего любимого конька. Но журналисту не было скучно ни одной секунды, хотя до обстоятельств убийства, совершенного в 1981 году, ради которого он, собственно, и пришел к Николаю Андреевичу, было еще ох как далеко. Может, и вправду изменить суть будущей книги? Нет, гибель сотрудников правоохранительных органов, конечно, оставить, ведь огромный материал уже собран, но общую подачу сделать совсем другой, переместив акцент с самоотверженности и жертвенности на исторический аспект и волюнтаристские решения властей… Надо будет еще подумать над этой мыслью, а потом обсудить с Кариной: ее богатое воображение наверняка подскажет какой-нибудь неординарный вариант.

С Саней Абрамяном Николай столкнулся, когда шел после работы к станции метро «Проспект Маркса». Лицо у Сани было усталым и сосредоточенным, он ничего не видел вокруг себя и почти врезался в идущего навстречу Губанова.

– Ты на Петровку, что ли? – радушно спросил Николай.

– Ну а куда ж еще… Замучили совместными совещаниями, все хотят раскрываемость поднять, пока новые назначения не пришли, сам понимаешь, – зло проговорил, как выплюнул, Абрамян. – Ничего с новым министром не понятно до сих пор. Может, ты что-то знаешь?

Он с надеждой взглянул на Николая, но тому порадовать старого приятеля было нечем.

– Если уж ты не знаешь, то куда мне, – усмехнулся Губанов. – У тебя источники, а у меня что? Одни бумажки.

– Ты будешь смеяться, но у меня сейчас тоже одни бумажки, – невесело отозвался Саня. – И в прямом смысле, и в переносном. Я ж не вчера родился, видел, как работает мое начальство, думал, что все знаю и понимаю про их работу. А как сам стал начальником – так и утонул в писанине. Мне и в голову не приходило, что ее так много. А тут еще группа злодеев нарисовалась, какие-то махинации со вторсырьем, с макулатурой, по Москве и всему Подмосковью, вот моих ребят и пристегнули к Петровке. Так что куда ни кинь – всюду бумага. Хорошо хоть, Астаховское дело скинули, не приходится теперь отчитываться каждый день.

– Неужели раскрыли? Вот молодцы! И кто оказался Джексоном?

– Кто-кто. Женщина, конечно, – проворчал Абрамян, взглянув на часы.

Кинокомедию «Три плюс два» посмотрела вся страна, и фраза «Джексон оказался женщиной» сразу прочно вошла в обиход разговорного языка. Именно эти слова произнес один из героев фильма, тот, который на пляже увлеченно читал какой-то детектив и рассказывал, что главный злодей именуется Джексоном и является одним из действующих лиц, но кем из них – пока непонятно.

– Я серьезно, Саня. Кто? Или пока нельзя разглашать?

Абрамян взглянул на него удивленно и недоверчиво:

– Ты что, вправду не знаешь? Или прикидываешься?

– Саня… – растерянно произнес Губанов. – Ты о чем?

Он действительно не понимал.

Абрамян снова посмотрел на часы.

– У братца своего спроси. А мне пора бежать, опаздываю.

Ошеломленный Николай какое-то время стоял посреди улицы столбом, глядя вслед почти бегущему Абрамяну. Что он имел в виду, советуя спросить у Михаила? И вообще, при чем тут Мишка?

* * *

В этот день на дачу никто не ездил, и около девяти вечера вся семья собралась ужинать. На самом деле Николай пришел домой, как и почти всегда, около половины восьмого, и Лариса собралась сразу покормить мужа, но он сказал, что будет ждать брата и сестру. С матерью такие фокусы, конечно, не проходили, у нее все бывало готово ровно к половине восьмого, и попробуй только откажись садиться за стол – сразу начнутся горестные причитания на тему «все же остынет, никакого вкуса, для чего я стараюсь, если потом гретое подавать» и так далее. Но Лариса только равнодушно пожала плечами и уселась на диван пришивать свежие метки к постельному белью, кучей сваленному на пол и предназначенному для сдачи в прачечную.