Книга Дебютная постановка. Том 2, страница 171 – Александра Маринина

– Что верно, то верно, – согласилась она. – Освежу впечатления.

Она немого помолчала, потом сказала:

– А ведь я знала Юру Губанова. Не близко, но приходилось сталкиваться.

– Серьезно? – удивился Зарубин. – А чего молчала, как неродная?

– Какая разница, кто с кем был знаком в незапамятные времена? Тем более я не знала ничего такого, что могло бы быть полезным Пете. Не люблю засорять эфир лишними словами.

– Он действительно был классным сыскарем, как утверждает его отец? Или это так, родительские мифы о любимом сыне? – спросил Виктор.

– Юрий был суперским. Помню, смотрела на него, восхищалась и думала, что мне никогда не стать таким опером, как он. Жаль, что мы совсем мало работали вместе, всего раза три или четыре, я не успела у него поучиться. Он же в районе бегал, потом в округе, когда районы объединили, а я на Петровке у Колобка обреталась.

– Не понял, – озадаченно протянул Витя.

– Эх, молодой ты еще! – воскликнул Зарубин. – До девяносто первого года в Москве было тридцать три района. Не знал, что ли? А в девяносто первом их объединили в десять округов. Типа укрупнили.

– А-а, ну да, вспомнил.

– Меня в те годы «в поле» почти не выпускали, – продолжала Настя, – я все больше в кабинете сидела и в бумажках ковырялась. Если бы работала, как все, то, наверное, удалось бы почаще с Губановым общаться, а так…

Ей было грустно. Она пришла на Петровку в конце восьмидесятых, ее учителями были Виктор Алексеевич Гордеев, начальник отдела по раскрытию тяжких насильственных преступлений против личности, в просторечии – «убойного», и дядя Назар, Назар Захарович Бычков. Но Бычков вскоре перешел на другое место, остался только Колобок-Гордеев, который и рад бы посвящать ее, Настю Каменскую, в тонкости оперативно-разыскной деятельности, да где ж время взять? Преступность в те годы росла не по дням, а по часам, огнестрельное оружие шло в ход все чаще, множились бандитские разборки и перестрелки в общественных местах, количество криминальных трупов зашкаливало, и работы у оперов с Петровки было столько, что не продохнуть.

Когда ей впервые довелось столкнуться с майором Губановым, она долго ходила под впечатлением от его вдумчивости, нестандартного мышления, готовности обсуждать самые невероятные версии, от его объема знаний и эрудиции. Настя помнила, как радовалась, когда выяснялось, что по какому-то преступлению, переданному на Петровку, с ними будет работать Юра Губанов, потому что труп обнаружен на его территории обслуживания. Когда она в какой-то момент спохватилась, что давно не встречала Губанова, ей сказали, что он уволился. Было жаль…

Такие, как майор Губанов, в милиции в девяностые годы не задержались. И все меньше и меньше оставалось тех, у кого могли бы поучиться и перенять опыт молодые оперативники, приходившие на службу. Впрочем, эти молодые тоже не засиживались, пережидали, пока минует призывной возраст, и убегали на гражданку, где и полегче, и интереснее, и денег больше платят. А такие прирожденные сыщики, влюбленные в свою профессию и много чего умеющие, как Юрий, растрачивали свои таланты бог знает где. И никто сегодня о них не вспоминает. Большинство даже не догадывается, что они вообще существовали. Губанов трагически погиб, и никого не волновало, что он – бывший сотрудник органов, коллега тех самых оперов, которые ни шатко ни валко раскрывали его убийство. Рядовой курьер, чего уж там, ради таких нет смысла надрываться.