Книга Дебютная постановка. Том 2, страница 90 – Александра Маринина

– Почему глупо? Нормально. Все так делают. А что, любви, что ли, ждать? Где вы ее видели, эту любовь? Она только в кино бывает. В жизни все проще, – уверенно сказал Слава.

– Это пока ты не влюбился, – ответил Николай. – Влюбишься – сам все поймешь.

– Да на фига мне влюбляться-то, дядя Коля? Чувихи и без всякой любви дают, если попросить по-хорошему. А мне попросить нетрудно, так что я без этих любовных глупостей отлично обхожусь.

Он довольно хохотнул и потянулся к бутылке.

– Ну что, Губановы, по второй? Как говорится, между первой и второй промежуток небольшой.

В комнате зазвонил телефон. Николай поднялся.

– Ешьте, ребята, я подойду.

Звонил Михаил. С поздравлениями. Надо же, в Красноярске уже ночь, а брат не спит до сих пор. Или специально проснулся, чтобы позвонить.

– Наслышан о твоих достижениях. Отмечаешь?

В голосе Михаила не слышалось ни капли родственной радости, сплошная снисходительность. Таким тоном хвалят малышей, которые, забравшись на табуретку, читают детский стишок, при этом картавят и ошибаются. Но ребенка нужно обязательно похвалить, чтобы не отбить стремления к дальнейшим усилиям.

– Говорят, тебя к самому приглашали?

«Уже знает. Быстро, однако».

– Не меня одного, – сдержанно ответил Николай.

– Но и не всех награжденных, – заметил Миша. – Цени.

Прозвучало это так, будто Михаил лично посодействовал тому, чтобы его старший брат оказался в числе «избранных». Николай невольно поморщился. По мере возвышения Чурбанова, который до удачной женитьбы служил в политуправлении внутренних войск, Мишка становился все более важным и многозначительным. Если раньше его деятельность на ниве политико-воспитательной работы считалась будто бы не настоящей, не милицейской, почти игрушечной, то теперь все изменилось. То, чем занимался зять Генерального секретаря ЦК КПСС, никак не могло быть неважным и ненужным, и политико-воспитательная работа становилась все более уважаемым и значимым участком работы.

– Я тоже закрыл год с отличными показателями, – с гордостью произнес Миша. – Еще годик потяну здесь и вернусь в столицу, мне твердо пообещали.

– В министерство?

– Пока не решил. Предлагают в академию.

– На кафедру? Преподавать?

– Бери больше – кидай дальше, – усмехнулся Михаил. – Замом. Рядом с академией новый дом построили, дают жилье всем иногородним, кого приглашают на работу. Но есть и другие предложения. Так что жди, максимум через год приедем в полном составе. Нинку успокой, пусть не переживает, что мы ей на голову свалимся, я соглашусь только на ту должность, где сразу дадут квартиру.

В полном составе. Ну да, Мишка нашел в Красноярске жену, которую счел достойной своей высокой персоны. Красивая спокойная девушка, немного робкая, стеснительная, воспитанная в жесткой строгости. И родители при должностях. Николай летал на свадьбу вместе с Ниной, которая, увидев невесту, неодобрительно фыркнула: «Господи, какая она забитая! Как будто в рабстве выросла. Мишка ее уже сейчас под пятой держит, а потом что будет? Ох, дурочка, намается она с ним».

Николай пока не мог судить, насколько права оказалась сестра в своих пророчествах. Что ж, приедут – увидим. Один ребенок уже родился, мальчик, назвали Андрюшей, в честь покойного деда Андрея Митрофановича.

Мелковат братишка для заместителя начальника академии… При нормальном течении службы подобное назначение было бы невозможным. Но пример Чурбанова показал всем: если у тебя крепкие родственные или дружеские связи, то возможно все. И досрочное присвоение нескольких специальных званий подряд, и назначение на должности, до которых по-хорошему еще лет пятнадцать впахивать нужно. Что ж, Мишка всегда умел завести нужные знакомства и поддерживать отношения с полезными людьми. Тесть у него – ректор пединститута, так что младший братишка и ученую степень себе обеспечит: диссертация почти готова, в течение года защитится, станет кандидатом педагогических наук. Глядишь, и в самом деле в академию сможет прорваться. Конечно, цена этой диссертации – полгроша в базарный день, но… Как сказал Славик Лаврушенков, «все так делают». И все всё понимают. Однако ж против бумажки не попрешь: есть диплом, выданный ВАКом, – и никто не посмеет тебе в глаза заявить, что ты не настоящий ученый.