Книга Лоза под снегом, страница 32 – Людмила Мартова

Когда он потянулся, широко, от души, под тонким хлопком рубашки прокатились бугры мышц, и Нинель вдруг совершенно не к месту поняла, что шеф не полный, просто крепко сбитый и сильно накачанный. Такие мышцы можно было получить лишь при регулярных тренировках в спортзале, и места жиру они совершенно не оставляли, в отличие от фантазии.

Нинель вдруг сообразила, что совершенно неприлично пялится на шефа, вспыхнула до корней волос и поспешно отвернулась.

– Готовка очень хорошо прочищает мысли, – продолжал между тем Докучаев. – Все раскладывается в голове по полочкам, формулируется нужный рецепт, в котором ясны все ингредиенты, учтено их количество, и можно быть уверенным, что при правильном их использовании результат точно будет удачным.

В последнем Нинель была вовсе не уверена. Когда она брала на себя труд готовить, то всегда использовала рецепты из интернета и следовала им точно, даже губами шевеля от усердия. Но результат чаще всего все равно оказывался плачевным. Искомое блюдо либо пригорало, либо оставалось сырым, либо оказывалось пересоленным. В любом случае получалось что-то малоудобоваримое.

– А есть вы, надеюсь, любите? Нинель, что вы молчите? Надулись как мышь на крупу.

– Я не надулась, – пробормотала Нинель, набравшись смелости, снова повернулась к шефу и посмотрела прямо ему в глаза. Трусихой она не была. – И да, есть люблю. То есть я не то имела в виду, конечно. Мне нравится вкусная еда, и я считаю, что это один из самых доступных видов удовольствия.

– Самый доступный вид удовольствия – секс, – сообщил шеф и снова потянулся. Нинель смотрела как зачарованная. – Но я вам обещаю, что все три дня на базе, куда мы едем, будет не просто вкусно, а феерически вкусно. У Аржанова во всех его охотхозяйствах культ еды. Причем обязательно своей, добытой на охоте или специально выращенной или пойманной. Лосятина, кабанятина, все виды дичи, домашняя птица, кролики… И готовит у него просто сумасшедший повар. Победитель всех возможных конкурсов, в том числе международных. Его бы любой мишленовский ресторан на работу взял, но Аржанов столько ему платит и так оборудовал рабочее место, что Матвей даже не помышляет о том, чтобы уволиться.

Матвей, значит. Нинель вздохнула. Если бы ей платили больше, чем шеф-повару мишленовского ресторана, и оборудовали рабочее место по любой ее прихоти, то она бы тоже не думала об увольнении. Хотя и так не думает. Все ее мысли о том, чтобы не погнали с этого места. А для этого нужно не капризничать и выполнять все прихоти шефа. Скажет – она и на кулинарный конкурс отправится.

– Вы так вздыхаете, словно вас везут на казнь, – сообщил Докучаев. – Между тем Глухая Квохта – одно из самых милых мест, которые я только встречал. Это не первая база Аржанова, на которой я бывал, но там особая атмосфера, ей-богу. Впрочем, сами увидите.

Он снова погрузился в работу, и остаток пути они проделали молча, чему Нинель была только рада. Задушевные разговоры с шефом ее смущали. Да и весь он с его налитыми мышцами под безукоризненной белизной рубашки ее смущал.

В Глухую Квохту они приехали в районе четырех часов дня, а потому сразу прошли в столовую. Нинель даже глазам своим не поверила. Шеф явно не преувеличивал, говоря, что здесь царит культ еды. Дубовый стол, накрытый длинной белоснежной скатертью, тянулся на всю комнату и казался нескончаемым.