Книга Сиделка, страница 42 – Джой Филдинг

Меня все больше тревожило, что мужчина, которого я едва знаю, так быстро разгадал меня.

– Давно вы замужем? – спросил он, покосившись на мое обручальное кольцо.

Наверное, тут мне следовало сказать, что мы вступаем на все более неловкий путь, слишком личный, и следует ограничиться разговорами о недвижимости. Или о погоде.

Более безопасными темами.

Вместо этого я сделала еще глоток вина и ответила:

– Уже десять лет. А вы давно в разводе?

– Четыре года.

– И, насколько я помню, вы говорили, что детей у вас нет.

– Верно. А у вас?

– Двое. Сэму восемь, Дафни три.

– Прекрасные имена.

– Прекрасные дети, – отозвалась я.

– Не сомневаюсь.

Тут подошел официант с заказами, и я с благодарностью принялась за еду. Говорить с полным ртом было сложнее. В голове творился бардак, блуждали не столько глубокие, сколько тревожные мысли. Я смотрела, как Роджер жует, и представляла, как его губы касаются моих. Следила, как его пальцы ловко и осторожно снимают панцирь с креветки, и видела, как эти пальцы расстегивают на мне блузку и сбрасывают ее с плеч. Он слизывал соус с вилки, а я чувствовала, как его язык скользит по моему бедру.

Я услышала собственный вздох.

– Что-то не так? – спросил Роджер, отрываясь от тарелки и не подозревая о моих мыслях.

– Нет, – ответила я.

Но при этом подумала: «Все».

Сразу домой я не поехала.

Сначала я заглянула к родителям под предлогом того, что решила навестить маму, но на самом деле мне нужно было оправдание для позднего возвращения. Шел уже девятый час, и Харрисон наверняка поинтересуется, почему я так задержалась. Теперь хотя бы не придется врать. Мне и без того уже было стыдно, хотя в принципе я ничего плохого не сделала.

«Это ведь не свидание», – убеждала я себя.

Я остановила машину на дорожке и подошла к двери. Фонари еще не горели – они зажигались ближе к девяти. В доме было темно, хотя тут не было ничего необычного. Возможно, свет горел в окнах на другой стороне. Я снова посмотрела на часы и решила, что еще слишком рано, чтобы все легли спать. Нажав на кнопку звонка, я стала ждать.

Никакого результата.

– Странно, – сказала я пустой улице. – Где все?

Улица мне не ответила.

Я позвонила снова. В мозгу крутились все более пугающие варианты: отец и Элиз решили прогуляться вместе с мамой. Или проехаться. Или, возможно, мамино состояние ухудшилось и они повезли ее в больницу. Или вчерашней ночью произошла утечка газа, и они все умерли во сне. А может, какой-нибудь сумасшедший вломился в дом и всех поубивал.

Я решительно тряхнула головой, сообразив, что мысли у меня не столько глубоки, сколько истеричны. Позвонила в третий раз и только тут вспомнила, что у меня есть ключ.

Пришлось долго рыться в сумочке, прежде чем я его нашла.

– Есть кто-нибудь дома? – позвала я, войдя в прихожую.

Ответа не было.

– Папа? Элиз? Кто-нибудь? – снова, уже громче спросила я.

Снова без толку.

Я подошла к лестнице, пытаясь различить хоть какие-нибудь признаки жизни, но ничего не услышала.

– Папа? – окликнула я, поднимаясь по лестнице. – Элиз?

Потом остановилась перед закрытой дверью маминой комнаты, не зная, что делать. Постучать или войти? А вдруг ее там нет? А вдруг она умерла?

«Хватит гадать. Просто открой эту чертову дверь», – приказала я себе.

А потом, глубоко вдохнув, повернула ручку и толкнула дверь.