Книга Не делись со мной секретами, страница 159 – Джой Филдинг

Но меня тянуло к дверям вашего дома.

Я думал о вас всю минувшую неделю, и, хотя вы мне запретили приходить к вам снова, я не смог не увидеть вас и не продал ни одной пары этой проклятой обуви…

Джесс почувствовала, что она смеется сквозь слезы.

— А ваши родители? — спросила она.

— Я их не видел с тех пор, как уехал из Спрингфилда.

— Вероятно, вы это глубоко переживаете.

Он удивленно взглянул на Джесс.

— Большинство других людей сказали бы, что это явилось тяжелым испытанием для родителей. Но вы правы, я тоже это глубоко переживаю, — признался он.

— Тогда почему вы так поступили?

— Думаю, я просто не знал, как держать себя с ними, — ответил он. — Они стараются отнестись ко мне с пониманием, дать мне нужные время и свободу действия. Но вы правы, думаю, что дальше так вести себя не стоит. Просто к чему-то привыкаешь. Иногда появляются опасные привычки.

— В Спрингфилде вы обувь не продавали, правда? — Она заранее знала ответ, но все равно спросила.

Он отрицательно покачал головой.

— А чем вы там занимались?

— Вы же не хотели знать об этом.

— У меня ужасное предчувствие, что я уже знаю о ваших прежних занятиях, — сказала она. — Вы адвокат, верно?

Он виновато кивнул.

— Собирался сказать вам, но думал, что поскольку не собираюсь вам больше звонить, то какой смысл говорить об этом?

— А я все время распространялась о законах, о праве, о том, как функционирует правовая система…

— Мне это нравилось. Как будто посещал курсы переподготовки. Это показало мне, насколько бедна моя правовая практика. Ваш энтузиазм заразителен. И вы прекрасный просветитель.

— Я чувствую себя круглой идиоткой.

— За этим столом идиот только один — это я, — поправил он ее.

— В какой области юриспруденции вы работали? — она засмеялась еще до того, как услышала от него ответ.

— Уголовной. — Его ответ ее не удивил.

— Понятно.

Джесс потерла лоб, думая о том, что ей надо было бы убежать от него, пока еще была такая возможность.

— Поверьте, я не собирался обманывать вас, — повторил он. — Просто я не думал, что дело зайдет так далеко.

— Насколько далеко оно зашло? — спросила Джесс.

— Для меня достаточно далеко, чтобы не желать потерять вас. Достаточно далеко, чтобы рассказать вам правду о себе. Достаточно далеко, чтобы понять, что я полюбил вас, — тихо ответил он.

— Расскажите мне о своей дочери, — попросила Джесс, беря его руки в свои.

— О чем я могу рассказать? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Расскажите мне что-нибудь приятное из того, что вы запомнили.

Наступила продолжительная пауза. Карла подошла к ним, но, взглянув в глаза Джесс, снова отошла.

— Я помню случай, когда ей было четыре года. Она была очень возбуждена, потому что назавтра у нее был день рождения, — начал вспоминать Адам. — Сьюзен купила ей новое нарядное платьице, и Бет горела желанием надеть его. Она пригласила целую ватагу ребятишек к себе на торжество, а мы договорились с фокусником и подготовили все заранее, как это делается в подобных случаях. Сплю я очень крепко, но вот я слышу мягкое постукивание по своей руке, — открываю глаза и вижу — у кровати стоит и смотрит на меня Бет. Я и говорю: «Что, моя любимая?» а она, очень волнуясь, отвечает мне: «Сегодня мой день рождения». Я ей говорю: «Да, конечно, но сейчас иди в кроватку, моя милая. Еще рано, всего три часа утра». А она говорит мне: «О, я думала, уже пора вставать. Я уже умылась и оделась». И действительно, она сама нарядилась в праздничное платьице, надела башмачки и носочки с кружевами, она полностью подготовилась к торжеству в три часа утра. А я подумал о том, как замечательно, когда что-то радостное тебя так сильно волнует. И я встал, проводил ее в ее комнату, она опять надела свою пижаму, я уложил ее в кровать, укрыл одеялом, и она тут же уснула.