Книга Убийственная красавица, страница 36 – Джой Филдинг

Но они хотя бы не потревожили могилу Кэнди, так что она все еще покоится в мире. Точнее, то, что от нее осталось, потому что до нее уже наверняка добрались черви и прочие твари.

В любом случае домой мне удалось попасть только к четырем утра. Лиана спала — на тот момент она была уже в полубредовом состоянии, и это отчасти испортило мне удовольствие. Хотя, как мне кажется, она сначала даже обрадовалась, увидев меня: глаза у нее округлились, а на губах промелькнуло некое подобие улыбки — все-таки перед ней предстал не страшный слюнявый монстр в грязной окровавленной одежде. (Неужто родители Лианы Мартин ни разу не читали ей сказку про волка в овечьей шкуре?) Нет, вид у меня был довольно опрятный и представительный. Мягкий голос ласково сказал ей, что, если она попытается успокоиться и согласится со мной сотрудничать, то мы вместе попытаемся найти выход из ее затруднительного положения.

Она ничего не ела и не пила последние тридцать шесть часов. Вот, кстати: не забыть на будущее оставлять здесь бутылки с водой (на случай моих непредвиденных задержек). Она ослабла, впала в отчаяние и, кажется, была готова на все, лишь бы спасти свою жизнь. Люди способны обманывать себя до бесконечности: она еще думала, что у нее есть шанс! Мы верим в то, во что хотим верить, независимо от того, что все свидетельствует об обратном, поэтому Лиане Мартин отчаянно хотелось верить в то, что ее оставят в живых.

Она выпила воды, подкрепилась остатками сэндвича из холодильника — на самом деле с жадностью проглотила, — а потом мы сели и стали беседовать. Обо всем на свете. Она рассказала мне про своих родителей, про то, что ее отец какая-то крупная шишка в Американском национальном банке, а мать была избрана королевой красоты, но скоро отказалась от короны, поскольку вышла замуж. У нее двое младших братьев и младшая сестра, Мередит. Ей всего шесть лет, но она уже страшная зануда, потому что все твердят ей, какая она красивая, а мать постоянно таскает ее по всему штату на конкурсы красоты. Родители, кстати, уехали на очередное шоу в Тампе^[24]и, наверное, даже не знают, что она пропала.

А потом она расплакалась. Женщины вечно плачут.

У нее так отекли глаза, что их стало почти не видно. И сильно покраснели, потому что она слишком долго их терла. Напрасно: глаза, пожалуй, — самое лучшее, что было в Лиане. Потекшая по щекам тушь тоже красоты ей не прибавила. Вид у нее был сильно помятый, хотя до нее еще пальцем не дотронулись. «Почему ты не пользуешься водостойкой тушью?» В ответ она только глянула на меня как на обитателя сумасшедшего дома.

«Какой сегодня день? — спросила она. — Сколько я здесь пробыла?» — «Среда, раннее утро, ты здесь с понедельника. Все, что мне нужно, — это немного побыть с тобой наедине, а потом я тебя отпущу, если мы с пользой проведем время. Расскажи мне о себе что-нибудь такое, чего ты не рассказывала еще никому», — попросил ее я.

Сначала она артачилась, но потом разоткровенничалась. Сказала, что у нее точно такие же комплексы, как и у всех, что она не считает себя такой же красивой, как мать и младшая сестра, что у нее слишком большой нос и довольно толстые ляжки, и она боится не соответствовать определенным стандартам. Рассказала про своего бойфренда, Питера, про то, что все считают их красивой парой, а на самом деле она даже не уверена, что он ей нравится, потому что он грубо с ней обращается. Потом она снова расплакалась.