Книга Когда трещит лед, страница 50 – Алеся Кузнецова

– Ирине из магазина в поселке. Звонила мне и очень просила.

Алекс вспомнил молодую худенькую блондинку с большими голубыми глазами, снабжающую всю округу продуктами в комплекте с новостями, и задумался:

– А ей зачем?

– Да кто ж вас разберет, кому и зачем что надо! Эх, молодежь… Добавь лучше горяченькой водички в чашку. Долго не могу здесь оставаться. Перекушу, если угостишь чем, и поеду дальше.

Алекс поставил перед гостем тарелку со вчерашним холодным омулем, запеченным на костре, и достал магазинную лепешку. Немного перекусив с дороги, Михалыч деловито осмотрелся по сторонам, прикидывая, все ли в порядке в доме и не надо ли чего привести, и тут заметил картины.

– Ого! А ты, оказывается, художник. Я не знал.

– Я и сам не знал, пока сюда не приехал.

– А что же тебе мешало рисовать раньше?

– Не знаю, наверно, условий подходящих не было. – Алекс широко улыбнулся и подмигнул растерявшемуся гостю.

В Москве стояла жара. Генеральный директор большой компании, никогда не сомневающийся в своих решениях, на этот раз был не уверен и явно нервничал. Он расстегнул верхнюю пуговицу идеально выглаженной белой рубашки и откинулся в темном кожаном кресле. На столе завибрировал мобильник, и надо бы было ответить, но он не чувствовал возможным сейчас с кем-то говорить, а задумчиво смотрел в окно на проплывающие мимо офисных окон облака. Звонок из Лондона совершенно выбил его из равновесия, и сейчас предстояло принять решение, которое, возможно, изменит жизнь близкого человека навсегда. Вопрос только, сможет ли этот человек простить его потом. Но он привык решать за других и верил в свою правоту, которую собирался сотворить методами постыдными и даже в чем-то жестокими. Старый еврей из Лондона говорил с ним возбужденно, словно почуяв настоящую добычу.

– Мы с тобой нашли настоящее сокровище! Я берусь за это дело. Мне нужно пару месяцев на подготовку всего. Это будет настоящий фурор. Старый Руфим имеет нюх на такие вещи. Я уже знаю, как представить эту историю.

Интересно, если бы нужно было сказать, что это все отстой, он бы тоже произнес: «МЫ с тобой наткнулись на полное дерьмо!»? Или он бы ограничился чем-то вроде: «ТЫ прислал мне полное дерьмо! Неужели в тебе совсем нет чутья? Как же ты удержал такую бизнес-империю!»? Но он сказал «МЫ». Мы нашли настоящее сокровище. И это «мы» вдохновляло и обещало успех. Дело было за малым. Нужно просто принять решение. И он медленно набрал номер на телефоне, подписанный как «Иван».

– Есть работа. Но лететь придется далеко, и сделать нужно все чисто. Не отправляй никого. Займись этим сам.

Иван был профессионалом. Годы работы в спецслужбах закалили и научили многому. Наверное, он мог бы до сих пор оставаться на госслужбе, но у него заболела дочь, его маленькая принцесса Алинка срочно нуждалась в лечении, и на это нужны были деньги, большие. Деньги он, кстати, нашел, и Алинка его уже студентка, но вот работу пришлось сменить. Иван не задавал лишних вопросов и знал, что ему платят не только за выполнение работы, но еще и за молчание. Он сразу же начал собираться в дорогу.

Полгода спустя Лера сидела в своей ставшей уже родной редакции. Тот всплеск эмоций, что обуревал ее, когда она ввалилась в кабинет к незнакомому главному редактору, подарил ей не хобби, как она думала вначале, а полноценную и любимую работу. Жизнь как-то налаживалась. Она сумела простить Диму и даже смогла мысленно поблагодарить его за то хорошее, что между ними было. Знал ли он об этом, неизвестно, но несколько раз настойчиво пытался начать все сначала; правда, когда понял, что ничего не выйдет, снова вылил ушат грязи на некогда любимую жену: мол, это она во всем виновата, мол, она последний год вообще его не замечала, везде на первом месте в их семье стала Лера, ее мысли, ее желания. Ха, она почти поверила ему, этот год она и правда жила дома на автомате и чувствовала себя ужасно виноватой перед ним, но потом вспомнила, что внебрачному ребенку мужа значительно больше, чем год. А она все те годы считала себя абсолютно счастливой и ничего не замечала. Теперь, изучив азы психологии, она понимала, что сама решила быть в той ситуации слепой. Но, к счастью, вовремя прозрела. Неужели страх перед неопределенным будущим был таким большим, а ее самооценка такой низкой, что закрывать глаза на реальность и уходить в иллюзорный мир замков из песка было гораздо легче, чем принять существующее положение вещей? Она-то думала, что просто старается видеть во всем позитив и поменьше фокусироваться на плохом, а получается, на самом деле отказывалась замечать настоящую жизнь, запрещая себе быть в плохом настроении, когда расстроена, и отдыхать, когда устала, и каждый раз тщательно находя оправдание любым поступкам Димы. Неужели она годами занимала свою жизнь делами и успехами мужа и дочерей лишь потому, что так сильно боялась остаться однажды одной и оказаться никому не нужной? И вот этот день настал – она осталась одна. Но страха не было, а лишь желание жить и двигаться вперед, каждый день знакомясь с чем-то новым, что-то преодолевая и что-то постигая.