Онлайн книга «Медаль благородных»
|
– Арина! – Красивая худенькая девочка с распущенными прямыми волосами бросилась к ней навстречу и горячо обняла. – Женечка! Ты еще красивее стала. Тебе победы к лицу. – Они всем к лицу, так же как и медали, и даже деньги, которые к ним прилагаются. – Мне твое нынешнее настроение нравится гораздо больше, чем когда ты звонила. Сядем за столик у окошка? – Да, давай. Мне тоже мое нынешнее состояние гораздо больше нравится. Тогда… Теперь все нормально, в общем. – Но ты хотела поговорить о чем-то серьезном? – Да нет, уже все в порядке. Просто после победы, знаешь, какое-то было состояние полного опустошения. Я вообще не понимала тогда, что к чему, вот и надумала себе полной ерунды. – Психика сложно устроена: на нее влияют и победы и проигрыши. И кстати, поэтому выигрывать очень даже полезно. Чтобы потом подсознание не множило в жизни ситуации проигрыша, а умножало моменты триумфа! Но надо помнить, что при этом эмоциональное выгорание может накрыть и после первого и после второго. Здесь не угадать: по эмоциональному накалу для психики оба одинаково изматывающие события, несмотря на то, что вещи, скажем прямо, контрастно противоположные. Любые сильные эмоции и их проживание могут полностью опустошить человека, даже если событие со знаком плюс. Просто после победы ты быстро восстанавливаешься и уже без эйфории тихо кайфуешь, а после проигрыша… ну, в общем, как есть. Там другая история. И, к счастью, она не твоя! – Да, с таким сложно справиться, наверное. Мы как-то встретили на одном чемпионате парня. Он двадцать лет назад проиграл. – И теперь все двадцать лет проигрывает? Его подсознание устраивает ему одну подлянку за другой? – Арина задорно расхохоталась и махнула официанту, чтобы подошел наконец и принял заказ. – Нет, Арина. Он вообще не стал больше в этом участвовать, сменил профессию. И знаешь, я никогда не видела, чтобы мужчины плакали. – У мужчин внутри бывает такая сильная боль, что и предположить сложно. Просто они чаще это в себе носят. – Меня тогда это поразило прямо. Взрослый мужик, большой, сильный. Он был одним из спонсоров игр, крупный бизнесмен. Я даже не знала, что он сам когда-то выступал. А потом у нас был ужин и мы засиделись. Завершение чемпионата отмечали. Многие уже разъехались, а мы остались. И он тоже. Я даже не помню, как мы вышли на тот разговор. Но он стал говорить и говорил так, что никто не посмел даже слово вставить. – И доверил вам, случайно оказавшимся за одним столом людям из другой страны, то, что наверняка много лет не решался никому озвучить. – Да, оказалось, что у него были уже победы и его готовили к участию в Олимпиаде. В него все верили, на его победы ставки делали. Ему совсем чуть-чуть не хватило. Чуть-чуть не дотянул до медали. И все. Двадцать лет с того момента прошло, а он плакал, как ребенок, когда рассказывал. – Просто для него это было не соревнование, а вся жизнь, поэтому и больно так. И где-то в подсознании засел страх даже пробовать, чтобы снова не испытать эти эмоции проигрыша. Но там же где-то глубоко спрятано и знание, что он мог бы выиграть, если бы попробовал снова. Но он не попробовал. А теперь уже, скорее всего, слишком поздно. И вот это ему и болит больше всего. – Он тогда сказал так, что мне стало страшно. – Что он сказал? |