Книга Девушка в черной тунике, страница 59 – Алеся Кузнецова

– Знаешь, эта музыка… она…

– В филармонию мы сегодня не идем, даже не уговаривай.

– Так и знала, что ты не любишь такое. Я так и сказала Юлиане, когда она предложила взять тебя с собой на концерт.

– Что же ты молчала?

– На тот концерт мы с тобой однозначно идем. Вдруг к тебе начнут возвращаться воспоминания, а я буду рядом.

– Можешь сразу сказать, что она сразила обаянием и ботоксной харизмой не только мэра.

– Ого! – рассмеялся Макар и бросил на нее взгляд. Но краем глаза заметил, что ее руки машинально почти закончили плести что-то, имеющее форму. Он не стал ее отвлекать и дал закончить машинальные движения.

Остановившись у дома, он перевел взгляд на Катю:

– Та мелодия… это Камиль Сен-Санс. «Лебедь». Я спросил у музыканта.

Катя застыла и наморщила лоб, но это имя и название ни о чем ей не говорили. Макар скосил взгляд на ее руки. В них был сплетенный во время дороги из купленных шнурков браслет.

– И что это?

Катя в недоумении опустила глаза вниз и сама удивилась тому, что машинально сделали ее руки, пока в мозгу шла активная поисковая операция забытых фрагментов жизни.

– Это фенечка. Если хочешь, могу тебе подарить.

Он заглушил двигатель и протянул руку. Катя умелыми движениями завязала на его руке браслет.

– Я умею плести такие фенечки.

Катя шагала по утренней улице, наслаждаясь утром летнего дня. Воздух был наполнен ароматом липы, где-то на детской площадке звенели голоса, и даже пение птиц звучало сегодня особенно ярко. Впереди показалась школа – уже знакомая, но все еще настораживающая и немного пугающая домыслами о том, что может скрываться за ее стенами на самом деле.

Рядом с перекрестком, под аккуратным навесом, раскинулась небольшая цветочная лавка. Женщина в легком платке на плечах бережно раскладывала букеты, поправляя стебли и убирая сухие листики. Катя замедлила шаг – в этой фигуре было что-то знакомое.

Это же Алевтина! Та самая цветочница, у которой она не раз покупала саженцы. Последний раз Катя видела ее сразу после взрыва. Она вспомнила, как тогда перепугалась, но отогнала неприятные воспоминания. Катя заметила то, на что не обращала внимания раньше: в Алевтине угадывалась какая-то особая усталость и одновременно спокойствие человека, знающего больше, чем говорит.

– Доброе утро, – нерешительно произнесла Катя.

Алевтина подняла глаза и чуть улыбнулась.

– Утро всегда доброе, если не ждать от него плохого, – сказала она с теплом в голосе.

Катя подошла ближе.

– Вы работаете неподалеку от школы?

– Теперь да, – кивнула Алевтина. – Какая разница где? Цветы – не люди, они никого не предают, им везде хорошо.

Вдруг догадка пронзила ее своей правдоподобностью.

Катя посмотрела на пестрый прилавок и вдруг спросила:

– А вы знали… родителей Сони?

Алевтина посмотрела на нее долго и внимательно.

– Я знаю всех, кто живет или когда-либо жил в этом городе, – тихо ответила она. – И тех, кого уже нет… тоже помню.

Катя замерла. В груди что-то сжалось.

– А вы… всегда так говорите загадками?

Алевтина улыбнулась уголками губ.

– Иногда только так можно защитить тех, кто думает, что очень смел, а на самом деле наивен и не знает, с чем столкнулся.

Катя почувствовала, как мурашки побежали по коже. Теперь она понимала: случайных разговоров с этой женщиной не бывает.