Книга Стамбульский ветер, страница 105 – Алеся Кузнецова

Я слишком хорошо знала своего сына, чтобы поверить, что это случайное любопытство. Тимур никогда не просил ничего просто так – он всегда собирал доказательства, проверял, делал вид, что верит, и только потом задавал вопросы. – Ты не спросил у него, зачем ему эта фотография? – голос у меня задрожал. Эмин пожал плечами. – Он написал: “Просто интересно увидеть. Мы такие разные. Я ведь прислал тебе фото с мамой.” Я был рад, что он сам выходит на контакт. Мне показалось, что это мостик к нашим общим корням и так будет легче потом ему все объяснить.

Я опустила голову. Мне показалось, что мир дрогнул и в нем прошла большая трещина.

– Даша, – тихо сказал Эмин. – Даша, смотри на меня. Ты ведь сама говорила: правда – это то, что нельзя удержать.

– Да. Но я не хотела, чтобы он узнал так. Я просто хотела удержать ее чуть дольше. Я хотела, чтобы он узнал от меня, от нас, а не так… – Я зажала ладонями лицо и позволила Эмину меня обнять. Он хотел что-то сказать, но не успел – мой телефон снова загудел. На экране появилось голосовое от Тимура.

Эмин сжал моё плечо, но я не могла пошевелиться. Палец сам нажал «прослушать».

Голос Тимура был ровный, глухой, без колебаний:

– Мама. Я все понял. Как ты могла столько лет врать? Как ты могла поступить так со мной? И с ним? Да кто ты такая, что решила все за нас? Ты лишила меня всего. Я всю жизнь считал, что у меня есть корни и характер. Пусть я не знал отца, но верил, что он у меня был. Я искал свои корни, писал в Архангельск. Я считал, что все выдержу, потому что во мне течет кровь суровых людей Севера. А оказалось, я дитя песков и солнца. Я больше ничего не знаю о себе. Ты украла у меня бабушку, ты украла у меня отца, ты украла у меня то, кем я был. Все. Я не знаю как теперь жить с этим.Я не хочу слышать объяснений. И мне все равно почему ты так обошлась со мной. Этот факт нельзя изменить твоим простым “извини”. Это не вернет мне 20 лет жизни в иллюзиях, это не закроет мои детские страхи и терзания, мои иллюзии. Я не вещь и не твоя собственность, хоть, возможно, ты так и считаешь. Не ищи меня. Я уезжаю в Архангельск. Мне нужно время. Не звони. Я сам решу, если буду готов тебя услышать.

Щелчок. Легкий и хрупкий, как трещина по льду – а за ним провал, в который я медленно оседала всем телом.

Эмин сжал меня сильнее, почти удерживая на ногах, и я слышала, как он тихо и глухо выдохнул:

– Мы справимся, Даша. Мы теперь вместе. И он поймет и простит.

А я только смотрела на телефон в своей руке, как будто он мог позвонить ещё раз – и сказать мне что-то другое.

Море шумело, Эмин держал мой локоть, чтобы я не упала прямо на этот солнечный пол террасы.

– Лед в апреле, – прошептала я. – Вот он.

– Он не сбросил тебя, Даша. – Эмин гладил мои волосы, как маленькой, – Ему нужно место, чтобы прожить это самому.

Я хотела возразить, и стала набирать номер Тимура.

– Нет, – сказал Эмин мягко, но так, что я не смогла сопротивляться. – Сейчас ему нужно время. Не мешай сыну принять эту правду, хотя я так и не понимаю как он мог все понять по простой фотографии с моим отцом.

– У меня такое ощущение, что я знаю ответ, – невесело кивнула я и набравшись смелости, набрала на номер Мэта.

– Мэт, привет, можешь говорить?

– Да, мы только пару часов назад приземлились в Архангельске и это просто что-то. Холод невообразимый, но такого свежего воздуха я еще нигде не чувствовал.