Онлайн книга «Стамбульский ветер»
|
– Ты помнишь как меня в детстве называл Димка? Я молча кивнула головой. – Вождь кочевников… – Тимур словно пробовал на вкус что-то новое и растягивал сейчас фразу, которая столько раз звучала в детских разговорах мальчишек. Я опустила глаза и рассматривала внимательно маникюр, пока Тимур погружался в старые забытые ощущения и воспоминания, находя на каждом шагу теперь подтверждение тому, что не замечал раньше. – А помнишь, у нас в классе был Макс, задира тот еще. Помнишь его шуточки? “Эй парень, тебя случайно не с турецкого рейса забыли?” … А еще была смешная одна, я когда пил из-под крана, он всегда выдавал что-нибудь в стиле “Не лезь к воде, а то обратно в Дубаи смоет… ” И на рынке, тоже, да? Женщина с зеленью все время шутила: Иди сюда, мой юный Алладин… Или еще, бывало, говорила мне смеясь: вот тебе пучок кинзы, а это петрушка и передавай привет своей маме, Шахрезаде. А я никогда даже не задумывался над всем этим… думал, просто герои сказок. Он выдохнул в потолок, потом резко стукнул кулаком по подлокотнику – не сильно, но с такой еле сдерживаемой энергией, что кресло дрогнуло. И тут же осекся. Замер, будто испугался не меня, а себя. Не самой вспышки – а того, что она копилась давно. И теперь, наконец, вырвалось наружу. – Мам? Помнишь фильм “Принц Персии”? – Тимур поднял на меня глаза наконец. – Я был помешан на нем. Черный конь, меч, как он мчался сквозь песчаные бури… Я тогда даже записался на верховую езду. Два года ты ругалась, но возила. – Конечно, – прошептала я и перевела взгляд на кубок, который он получил за первое место в шестнадцать лет. Он смотрелся на лошади так, словно был рожден вместе со скакуном. Тренер тоже не раз отпускала шутки, на которые не обратил внимания сын. – Помню. – У меня двадцать пять процентов восточной крови! Ты можешь такое себе представить?! Мам, откуда? Ты не похожа. А папа? Могла ли в нем быть эта кровь? Хотя, на фото он же светлый… А может фото выцвели? У нас всего то осталось их штук десять. Он уже рядом. Еще чуть-чуть – и истина прорвется. А я все еще цепляюсь за иллюзию. – Тимур, сыночек… Сын вскочил и прошелся по комнате, потом спохватился и развернулся: –Ты хочешь сказать, это совпадение? Четверть крови – совпадение? Как ты это объяснишь? Объясни, мама! Он снова прошелся по комнате, дернул шнурок на капюшоне байки. – Меня подменили в роддоме? Или ты… мне что-то не рассказала? Я читал про усыновление … Я вскочила и порывисто обняла сына. – Никогда, слышишь, никогда не сомневайся в том, что ты мой сын. Мы вместе с того момента, как ты сделал первый вздох у меня на глазах, как я услышала твой первый крик и как взяла впервые на руки. – Прости, мам, – он обнял меня в ответ и я почувствовала себя совсем маленькой рядом с ним. – Просто не понимаю теперь ничего. Такое ощущение, что все знали кроме меня и всегда это видели. А я сижу тут, как идиот, с этой бумажкой, которая вдруг говорит мне: ты – не тот, за кого себя считал всю жизнь. – Ты мой сын, Тимур. Ты тот же, что был и до этого дурацкого теста. Кто же дарит такие вещи, словно это какая-то шутка. – Да нет, это хорошо, что я наконец узнал, почему меня всегда тянули фильмы про пустыню. Просто я пока в шоке. А ты как будто не удивлена. У кого у нас может быть восточная кровь? |