Книга Долг шантажом красен, страница 44 – Татьяна Первушина

– Не-ет, – оторопело ответила я.

– Тогда слушай сюда, – сказал Соловьев и начал рассказ.

– Это было в феврале 1987 года. Я, молодой, зеленый был отправлен прямиком на афганскую границу. Твой муж, тогда уже сержант, помог мне бороться с непривычной для моего, прямо скажем, не маленького организма жарой. Он знал какие-то секреты, как не получить тепловой удар, как бороться с жаждой… А однажды вынес меня из-под пуль душманов. Это случилось недалеко от Кабула. Мы попали в окружение. «Духи» стреляли откуда-то сверху, со скал, разглядеть их не было никакой возможности. Меня сильно ранило: ноги и руки были перебиты. Помощи ждать неоткуда. Я уж решил было, что все, «отстрелялся» я…

А твой Димка, хоть и худой, но жилистый мужик оказался. Схватил меня и оттащил за выступ скалы, пули туда не долетали. А главное – не предал, не бросил, перебинтовал раны. Хотя не каждый на его месте бы так поступил, я уверен. Потом он почти триста метров на себе меня волок, а когда «духи» отступили, заставил солдат соорудить из плащ-палаток и ремней носилки, и ребята тащили меня почти до нашей границы. Так что Димке твоему я жизнью обязан. Если бы не он, то меня бы просто не заметили под пулями, каждый мечтал выжить сам. Всем тогда досталось…

Раскрыв рот, я слушала рассказ Батона и поражалась тому мужеству, которое помогло в те смутные времена выжить нашим ребятам в этой страшной и никчемной мясорубке под названием «Афганский конфликт».

Тем временем компьютер окончательно «прогрелся» и я вставила в системный блок диск. Начался уже знакомый нам с Маргошей «немой» фильм о буднях ГИБДД, который против моих ожиданий произвел неизгладимое впечатление на следователя прокуратуры.

– Да-а, – только и мог сказать он, – и мрачно закурил.

Когда, по его просьбе, я прокрутила фильм еще раз, Олег призадумался.

– Знаешь, Ян, а дело-то посерьезнее будет, чем я думал, – загадочно изрек он. – Ладно, я и так уже задержался, спасибо за вкусный обед, диск я забираю с собой, ты о нем никому не рассказывай, потому как, если сболтнешь что кому, могут случиться большие неприятности с тобой и твоими близкими.

Увидев в моих глазах испуг, он добавил:

– Тебе опять крупно «повезло». Если кто-то из «героев» этого «вестерна» узнал бы, что диск у тебя, думаю, тебе бы не поздоровилось. В общем, надеюсь, ты поняла, что должна забыть об этой информации, а также о Купцове Егоре Тимофеевиче. Кстати, это именно он дает интервью в последних кадрах, – как бы отвечая на мой немой вопрос, добавил Соловьев.

После ухода Олега, я, успокоив испуганную Маргошу, внушила ей мысль о том, что теперь бояться уже нечего, но о диске нам придется навсегда забыть.

– Будем искать другие «ниточки», – задумчиво произнесла я и пошла на кухню готовить ужин.

Все время, пока я чистила картошку, готовила салат и жарила мясо, я была вынуждена выслушивать дифирамбы Батону, которые Маргоша рефреном зудела у меня над ухом.

Оказывается, «мужчина в самом расцвете сил» произвел неизгладимое впечатление на мою подругу. Чувствовалось, что в сердце Маргариты вонзилась стрела амура, и вынуть ее оттуда нет никакой возможности.

Вообще Маргоша, испытывая постоянную нехватку кавалеров, любого знакомого мужчину пыталась сделать своим женихом заочно. Поэтому она зверски мешала мне размышлять о Дашкином исчезновении, постоянно задавая вопросы о семейном положении Олега и прочей дребедени, не имеющей никакого отношения к расследованию.