Книга Дурная кровь, страница 110 – Дженнифер Линн Барнс

– Мы можем присесть? – спросила я Ри.

Как только мы устроились за столиком, я положила на него папку и достала рисунок Селин.

– Это Сара?

– Определенно, – уверенно ответила Ри. – Она здесь немного похожа на Мелоди.

Я кивнула. У меня не пересохло во рту. К глазам не подступили слезы. Но я всей душой, до самого своего нутра ощутила эти слова.

– Сара не уехала из Гейтера, – сказала я Ри и взяла ее за руку. – Она не бросила своих детей. Она не бросила вас.

– Нет, – коротко ответила Ри. – Бросила.

Я уточнила свою предыдущую фразу.

– Она не покинула ранчо «Безмятежность». – Интуиция подсказывала, что Ри не поверит мне без доказательств, и я достала из папки фотографию – тело Сары.

Ри была умна. Она соединила факты – и резко отвергла вывод:

– Это может быть кто угодно.

– Реконструкция внешности говорит, что это Сара. Мы проведем и анализ ДНК, но свидетель подтвердил, что Сара была убита десять лет назад, и это сделал человек по имени Даррен Дарби.

– Дарби, – только и сказала Ри.

Ты не искала ее. Ты не знала.

– Мелоди вернулась домой. – Ри резко встала. – Думаю, нужно благодарить за это тебя. – Она не сказала о своей дочери ничего, ни единого слова. – Приготовлю тебе кофе.

Глядя на Ри, которая занялась кофе, я открыла на телефоне фото – то, которое сделала несколько месяцев назад, с медальоном, который Лаурель носила на шее, – с фотографией, которая была внутри. На ней моя сводная сестра сидела на коленях у мамы.

Сколько раз я смотрела на это фото?

Сколько раз я задумывалась о том, в кого – во что – превратилась теперь мама?

– Можно присоединиться? – Селин уселась рядом со мной.

– Где ты была? – спросила я, по-прежнему глядя на мамино фото.

– То тут, то там, – ответила Селин. – Тела меня не пугают. А убийства пугают. Так что я быстренько решила, что Жуткий Дом Маньяка скорее по твоей части, чем по моей.

Ри вернулась с двумя чашками кофе – одна для меня, одна для Селин.

– Держите.

Ри не хотела разговаривать. Она не хотела, чтобы это – все это – оказалось правдой. Я могла ее понять.

– Кто это? – спросила Селин, наклонив голову, чтобы лучше рассмотреть фото на моем телефоне.

– Мама, – ответила я, ощущая, что говорю лишь полуправду. – И моя сводная сестра.

– Заметное сходство, – ответила Селин. Потом помолчала. – Можно посмотреть поближе?

Она взяла телефон, не дожидаясь ответа. Я закрыла глаза и сделала долгий глоток кофе. Вместо того чтобы думать о маме, о Кейт, которую привязали к шесту, как пугало, и сожгли заживо, о бабушке и о том, во что это ей обойдется, я вернулась к прежней игре, анализируя все вокруг меня.

Поведение. Личность. Окружение. Не глядя, я знала, что Дин смотрит в другую сторону. Ты хочешь подойти ко мне, но не станешь – пока не убедишься, что я этого хочу.

Я переключилась на следующего человека, потом на следующего, играя в эту игру, как в детстве. Майкл считывает мои эмоции. Лия рядом с Дином, делает вид, что не переживает, Слоан считает плитку на полу, трещины в стене, количество посетителей в этом зале.

Я открыла глаза, и стены закружились вокруг. Сначала я подумала, что глаза застилают слезы, что мысли о семье, которую я обрела в участниках программы, прорвали плотину внутри меня и позволили мне оплакать кровную семью.

Но стены не прекращали вращаться. Все вокруг расплывалось. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но слов не было. Язык казался толстым. У меня кружилась голова, меня тошнило.