Книга Дурная кровь, страница 17 – Дженнифер Линн Барнс

Что видишь, то и получаешь. Недавно Майкл произнес эти слова, подражая отцу. Но это была ложь. Тэтчер Таунсенд не был прозрачным. Если бы отца Майкла было так же легко прочитать, как Реми Делакруа, Майкл никогда не стал бы человеком, который может прочитать внутренний мир человека в одно мгновение.

– Значит, ты говоришь, мы быстро поймем, если Делакруа как-то связан с исчезновением дочери. – Я сосредоточилась на этом, надеясь подтолкнуть и Майкла поступить так же.

– Я говорю, что Реми и волоска на голове Селин не тронет. – Майкл сосредоточенно смотрел на экран. – Как я и сказал, ему нравятся красивые люди, а СеСе была прекрасна с самых юных лет.

Лия не застыла, не подала виду, даже не отстранилась от Майкла. Но она не могла не услышать правду в этих словах. Она не могла не услышать, с каким восторгом Майкл называл Селин Делакруа СеСе.

– Вы получите любые ресурсы, которые вам потребуются. – Слова Реми Делакруа снова заставили меня посмотреть на экран. Делакруа выглядел как тень отца Майкла – чуть ниже ростом, чуть менее выразительное лицо, более крепкое телосложение. – Не важно, сколько это будет стоить. Не важно, какие законы вам придется нарушить. Верните мою девочку домой.

Агент Стерлинг не стала напоминать ему, что нарушать закон – не по части ФБР. Вместо этого она обратилась к нему с вопросом, который должен был оказаться простым:

– Расскажете нам о Селин?

– Что тут рассказывать? – ответил Делакруа с явным раздражением. – Ей девятнадцать лет. Чертова студентка Йеля. Если вы пытаетесь сказать, что она сама в этом…

Жена, сидевшая рядом, положила ладонь ему на руку. Из материалов дела я знала, что Элиза Делакруа старше мужа, что она преподавала экономику в вузе из Лиги Плюща и обладала соответствующими связями. Когда Реми перестал возмущаться, Элиза взглянула на отца Майкла, и после небольшой паузы Тэтчер налил своему деловому партнеру выпить.

– Что ты видишь? – спросила я у Майкла.

– В лице Реми? Возбуждение. Отчасти ярость, отчасти страх, отчасти справедливое возмущение. Но не вина.

Я задумалась о том, сколько родителей не почувствовали бы вину, если бы обнаружили, что дочь исчезла неделю назад и никто даже не заметил.

– Селин независимая, – сообщила агентам Элиза Делакруа, пока ее муж наливал себе выпить. Она была элегантной афроамериканкой с высокой, гибкой фигурой, как у дочери, и с плечами, которые она всегда держала прямо. – Легко увлекается, но не способна сосредоточиться надолго. Она унаследовала отцовский темперамент и мою порывистость, но изо всех сил старается скрывать последнее.

То, как это женщина упомянула темперамент отца Селин в разговоре с ФБР, привлекло мое внимание. Ты наверняка знаешь, что родители всегда оказываются в числе подозреваемых в подобных делах. Либо тебе нечего скрывать, либо ты просто готова пожертвовать мужем.

– Элиза всегда все контролирует, – сообщил Майкл. – Мужа, свои эмоции, впечатление, которое производит семья. Единственное, что неподвластно ее контролю, – Селин.

– Она скучает по дочери? – спросил Дин, не отводя взгляда от экрана.

Майкл долго молчал, наблюдая за Элизой Делакруа. Ее голос оставался ровным. Она неизменно контролировала выражение лица.

Наконец Майкл сформулировал ответ на вопрос Дина:

– Она сломлена. Напугана. Ее пожирает вина. И отвращение – к мужу и к себе.