Книга Прирожденный профайлер, страница 94 – Дженнифер Линн Барнс

Женевьева Риджертон едва выжила. Она отказывалась с нами видеться, в особенности со мной.

Майклу предстояли месяцы физиотерапии и восстановления. Врачи сказали, что, возможно, он теперь будет хромать. Дин со мной почти не разговаривал. Слоан не могла говорить ни о чем, кроме того факта, что это абсолютно невероятно. Как серийный убийца смог пройти психологические экспертизы и проверки службы безопасности, необходимые, чтобы служить в ФБР, даже под ложным именем. А я пыталась справиться с тем, что Лэйси Лок, урожденная Хоббс, моя тетя.

Все в ее истории сходилось. Они с мамой родились и выросли в окрестностях Батон-Ружа, хотя обе со временем избавились от акцента. Их отец, Клейтон Хоббс, был дважды осужден за применение насилия и избиение, один раз в отношении жены, которая сбежала от него, когда маме было девять, а Лэйси три. Девочки ходили в школу, пока им не исполнилось десять и шестнадцать соответственно, но потом исчезли из поля зрения системы. Они выросли в аду. Мама выбралась из него, Лэйси – нет.

Бюро сопоставило убийства, совершенные Лэйси, с делами, над которыми работала команда Бриггса, и оказалось, что еще по меньшей мере пять случаев вписываются в ту же схему. Агенты отправлялись на место расследования, Лэйси ускользала, и вскоре кто-то исчезал в семидесяти – восьмидесяти километрах от этого места. Этот человек погибал. А когда сообщали в полицию, информация о деле не доходила до ФБР, потому что преступления не казались серийными по своей природе.

Женщина, которая называла себя Лэйси Лок, знала, где проходят границы штатов. Она никогда не убивала в одном штате дважды, пока я не вступила в программу обучения прирожденных. Тогда она стала действовать активнее и совершила серию убийств в Вашингтоне, все сильнее зацикливаясь на мне.

Погибло по меньшей мере четырнадцать человек, дочь сенатора была похищена и серьезно пострадала. Это расследование превратилось в кошмар для Бюро и для нас. Запрет на участие прирожденных в активных расследованиях вернули и усилили. Директору Стерлингу удалось добиться, чтобы наши имена не появились в новостях. Он считал, что посторонним достаточно знать, что убийца мертв. Моя тетя мертва, как и мама.

Через две недели после того, как Майкл спустил курок, я по-прежнему постоянно вспоминала эти последние мгновения, снова и снова. Я сидела у бассейна, болтая ногами в воде, и думала, что будет дальше. Куда мне направиться теперь?

– Если собираешься уйти из программы, уходи. Но, ради бога, Кэсси, если ты хочешь остаться, перестань ходить с таким выражением, будто у твоего котика рак, и сделай уже с этим что-нибудь.

Я обернулась и увидела стоящую рядом Лию. Она единственная не изменилась в результате всех событий. В каком-то смысле меня даже успокаивало, что я могу на нее рассчитывать.

– Чего ты от меня хочешь? – спросила я, вытащила ноги из бассейна и встала, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Для начала можешь избавиться от этой помады «Алая роза», которую я тебе дала. – Разумеется, она знала, что я сохранила ее и таскаю тюбик, который она мне дала, повсюду с тех пор, как увидела старый тюбик такой же помады, использованный почти до конца, в руке тети в ту ночь, когда она умерла. Похоже, еще в юности мама любила этот цвет. Лэйси хранила его все эти годы.