Книга Инстинкт убийцы, страница 118 – Дженнифер Линн Барнс

Он неподвижно ждал, что я что-то скажу или преодолею расстояние, разделяющее наши губы. Я закрыла глаза.

«В следующий раз, когда мои губы коснутся твоих, – вспомнила я его слова, – ты будешь думать только обо мне».

Хаос в моей голове стих. Я открыла глаза – и… вдруг загремела музыка марьячи^[3]. Я подпрыгнула на полметра в воздух, а Майкл чуть не потерял равновесие из-за поврежденной ноги. Мы одновременно повернулись и увидели Лию, которая возилась с колонками.

– Надеюсь, я ничему не помешала, – произнесла она, перекрикивая музыку.

– Feliz Navidad?^[4]– произнес Майкл. – Серьезно, Лия? Серьезно?

– Ты прав, – сказала она, и ее голос звучал настолько спокойно и сдержанно, насколько вообще может звучать голос человека, который перекрикивает невероятно неуместную рождественскую песню, – октябрь едва начался. Я сменю песню.

Слоан высунулась из кухни.

– Эй, ребята, – проговорила она таким бодрым голосом, какой мы не слышали уже много дней, – вы знаете, что бензопила производит звук громкостью в сто десять децибел?

В лице Майкла читалось желание убивать, но он даже не бросил на Слоан сердитый взгляд.

– Нет, – со вздохом произнес он, – я не знал.

– А мотоцикл – ближе к сотне, – радостно продолжала Слоан на повышенной громкости. – Держу пари, у этой музыки громкость сто три. С половиной. Сто три с половиной.

Лия наконец переключилась на какой-то танцевальный трек.

– Идем, – сказала она и рискнула подойти поближе к нам, чтобы подхватить одной рукой меня, а другой – Слоан. – Мы поймали плохого парня. – Она вытащила нас на газон, раскачивая бедрами в ритме музыки и с вызовом глядя на меня. – Думаю, это нужно отпраздновать. Не так ли?

Я проснулась посреди ночи. Следовало ожидать кошмаров. Они преследовали меня уже пять лет. Разумеется, реддинговы игры разума их вернули.

«Дело не только в этом, – подумала я, решив быть честной с собой, – они возвращаются, когда я испытываю стресс, когда что-то меняется».

Дело не только в Реддинге. Дело в Майкле и Дине, но прежде всего во мне. Слоан однажды спросила меня, когда мы играли в «Правду или действие», скольких людей я любила. Необязательно романтически – как угодно. И тогда я подумала, может быть, оттого, что я выросла, будучи близка только с матерью, а потом потеряла ее, это начисто лишило меня способности любить.

Я ответила – «одного». Но теперь…

«Хочешь знать, почему именно ты привлекла мое внимание, Кэсси? – Слова агента Стерлинг звенели у меня в ушах. – Ты по-настоящему чувствуешь происходящее. Ты всегда будешь переживать за других. Это всегда будет для тебя чем-то личным».

Мне небезразличны жертвы, за которых мы сражались: Макензи Мак-Брайд, безымянные девочки в кофейнях. Мне небезразличны живущие в этом доме – не только Майкл и Дин, но Слоан и Лия. Лия, которая готова броситься в костер ради Дина. Лия, которая с такой же решимостью нарушила мое уединение с Майклом.

Я попыталась заставить свой ум замолчать, чтобы снова уснуть.

Макензи Мак-Брайд. Девушка из кофейни. Мысли описали круг. Почему? Я повернула голову на подушке. Моя грудь поднималась и опускалась ровно и спокойно.

ФБР неправильно подошло к делу Макензи Мак-Брайд: они упустили преступника, который всегда находился на виду. Но в этом деле мы ничего не упустили. Кристофер Симмс был преступником. Его застали на месте преступления, в кузове его машины лежали инструменты – путы для лодыжек и запястий девушки, нож, клеймо.