Книга Ва-банк, страница 118 – Дженнифер Линн Барнс

Ты не просто случайно наткнулся на закономерность. Ты знал, что искать. Ты всю жизнь ее искал. И причина этого – в первых шести годах твоей жизни.

– Вы не знаете, о чем говорите. – Голос Бо был не громче шепота, но он отчетливо разносился вокруг. – Вы не можете знать.

– Мы знаем, что ты им не подошел. – Стерлинг решила нанести последний удар. Убийства, которые совершал Бо, должны были вывести схему, которой следовала секта, на новый уровень. Он обращался к ним, нападал на них, показывал, что он достоин. – Они оставили тебя умирать. Ты оказался для них недостаточно хорош. – Стерлинг помолчала. – И они были правы. Посмотри на себя. Тебя поймали. – Ее взгляд скользнул по его оранжевому комбинезону, по наручникам. – Они были правы.

– Вы понятия не имеете, кто я, – сказал Бо. Его голос дрожал от переживаний. – Вы понятия не имеете, на что я способен. И они тоже. Никто не знает. – С каждым словом его голос становился громче. – Я был рожден для этого. Остальные – их призывают, когда они уже взрослые, но девятый всегда рождается внутри. Дитя братства и Пифии – кровь от их крови. Девять.

– Он произносит «Девять» как имя, – отметил Дин. – Титул. Скажите ему, что он ему не принадлежит. Скажите ему, что он его не заслуживает.

– Ты не Девять, – сказала Стерлинг. – И никогда им не станешь.

Бо поднял закованные в наручники руки к горлу. Вцепился пальцами в рубашку и резко дернул ее вниз. Под ней, на его груди, открылись неровные порезы, едва зажившие, уже начавшие превращаться в шрамы.

Семь кружков, которые образуют семиугольник, а в центре – крест.

У меня перехватило дыхание. Этот символ – я знала его.

– Семь мастеров. – На лице Бо читалось напряжение, его голос был исполнен ярости. Он провел пальцами по внешней стороне семиугольника. Семь кругов. – Пифия. – Он прижал палец к ране и провел им по вертикальной линии креста. Его рука дрожала, но он повторил то же движение и по горизонтали. – И Девять.

Символ. Я знала этот символ. Семь кругов вокруг креста.

Я видела его – на крышке простого деревянного гроба, который нашли на перекрестке рядом с грунтовой деревенской дорогой.

– Ты хочешь оказаться Девятью, – сказала агент Стерлинг, продолжая давить. Я ощутила, как немеют мои руки и ноги. Тьма застилала поле зрения.

– Дин, – сдавленно всхлипнула я.

Он мгновенно оказался рядом.

– Я вижу, – сказал он. – Сделай вдох ради меня, Кэсси. Я вижу.

Символ, который Бо вырезал на собственном теле, – он был и на гробе моей матери. Невозможно. Двадцать первое июня. Это не дата Фибоначчи. Мама погибла в июне.

На экране было видно, как дрожат руки Бо. Его пальцы напряглись. Вцепились в шею. Спина изогнулась. А потом он в конвульсиях рухнул на пол.

Он кричит. Я отметила этот звук, словно он доносился откуда-то издалека. Он кричит.

А потом в его горле заклокотало, он захлебывался кровью, которая лилась у него изо рта, а ногти яростно царапали то пол, то собственное тело.

Яд.

– Дыши, – повторил Дин.

– Нам нужна помощь! – крикнула Стерлинг. Бо кричит, Стерлинг кричит – наконец конвульсии прекратились. Наконец Бо застыл неподвижно.

Семь кругов, семиугольник вокруг креста.

Я заставила себя втянуть воздух. А потом еще раз и еще.

Потрескавшиеся губы Бо шевельнулись. В последний момент сознания он посмотрел на Бриггса.