Книга Ва-банк, страница 2 – Дженнифер Линн Барнс

Он настороженно взглянул на лопатку, но не уступил.

– Вон!

Через три секунды мы с бабушкой остались в кухне одни. Она стояла и разглядывала меня; ее лицо слегка смягчилось.

– Парень, который забирал тебя прошлым летом, – сказала она. – Тот, с модной машиной. Он хорошо целуется?

– Бабушка! – воскликнула я.

– У меня восемь детей, – сообщила она. – Я разбираюсь в поцелуях.

– Нет, – быстро ответила я, сосредоточившись на мытье тарелок и стараясь не слишком задумываться о ее словах. – Мы с Майклом не… У нас…

– Аххх, – понимающе произнесла бабушка. – Не так уж и хорошо целуется. – Она утешительно похлопала меня по плечу. – Он еще молодой. Научится!

Этот разговор повергал меня в ужас сразу на нескольких уровнях, не в последнюю очередь из-за того, что целовалась я не с Майклом. Но если бабушка предпочитает считать, что я так редко звонила домой, потому что погрузилась в любовные страдания, не буду ей мешать.

Эту пилюлю было легче проглотить, чем правду: я погрузилась в мир жертв и мотивов, убийц и трупов. Меня брали в заложники. Дважды. Я по-прежнему просыпалась ночью, вспоминая, как стяжки впиваются в запястья, как в ушах звенит от звука выстрелов. Иногда, закрывая глаза, я видела, как свет играет на окровавленном лезвии ножа.

– Тебе нравится эта твоя школа? – Бабушка изо всех сил постаралась, чтобы это прозвучало непринужденно. Но меня она не обманула. Я прожила с бабушкой со стороны отца пять лет, прежде чем вступила в программу обучения прирожденных. Она хотела, чтобы я была в безопасности, чтобы я была счастлива. Она хотела, чтобы я осталась здесь.

– Да, – ответила я ей. – Нравится. – Мне не пришлось врать. Впервые в жизни я чувствовала, что нахожусь на своем месте. С другими прирожденными мне не приходилось делать вид, что я не та, кем являюсь на самом деле. Да я и не смогла бы, даже если бы хотела.

В доме, полном людей, которые видели то, что упускали все остальные, скрывать что-то было невозможно.

– Ты хорошо выглядишь, – неохотно признала бабушка. – А теперь, когда я тебя неделю кормила, еще лучше. – Она снова хмыкнула, а потом мягко оттолкнула меня в сторону и взялась за мытье посуды. – Я дам тебе еды с собой, – заявила она. – Этот парень, который тебя забирал, он слишком худой. Может, начнет лучше целоваться, если нарастит немного мяса на костях.

Я прыснула.

– Что за разговоры о поцелуях? – послышалось от дверей. Я ожидала увидеть одного из братьев отца. Но вместо этого я увидела его самого. Я замерла. Сейчас он работал за границей, и мы не ожидали его возвращения в ближайшие пару дней.

В последний раз я видела его больше года назад.

– Кэсси. – Папа неловко улыбнулся мне – на пару оттенков слабее настоящей улыбки.

Я подумала о Майкле. Он бы смог точно прочитать, что означает напряжение на лице отца. Я же была профайлером. Я могла взять набор мелких деталей – вещи, которые человек брал с собой, слова, которые он выбирал, чтобы поздороваться, – и соединить их в общую картину – кто он такой, чего он хочет, как он будет вести себя в той или иной ситуации.

Но что именно означает эта не-совсем-улыбка? Какие эмоции скрывает отец? Испытал ли он вспышку признания, или гордости, или хоть каких-то отцовских чувств, когда посмотрел на меня?

Этого я не знала.

– Кассандра, – с упреком сказала бабушка, – поздоровайся с папой.