Книга Ва-банк, страница 50 – Дженнифер Линн Барнс

– Вы должны угадать. – Слоан сглотнула, а потом подняла взгляд. – Должны. Таковы правила.

Майкл легонько пнул ногу Слоан.

– Про биглей неправда?

– Нет, – ответила Слоан. – Это верно.

– Мы знаем. – Я никогда не слышала, чтобы голос Дина звучал так мягко. – Мы знаем, какое из утверждений – ложь, Слоан.

Слоан длинно выдохнула.

– Согласно моим расчетам, сейчас подходящий момент, чтобы кто-нибудь меня обнял.

Дин, сидевший рядом, раскрыл руки, и Слоан прижалась к нему.

– Поднимите руку, если не знали, что Дин любит обниматься, – произнес Майкл, поднимая руку. Лия фыркнула.

– Обнимание завершено. – Слоан отстранилась от Дина. – Две правды и ложь. Теперь очередь следующего, – уверенно произнесла она.

Я подчинилась.

– Меня никогда не гипнотизировали. – Правда. – У меня гибкие суставы. – Ложь. – Я подумала о Слоан, которая обнажила свое сердце. – Полиция нашла тело, которое считают принадлежащим моей матери.

Слоан открылась другим. Я должна была ответить ей тем же – пусть даже Дин и Лия знали и так.

– Я никогда не замечала у тебя никаких физических признаков чрезмерной гибкости, – произнесла Слоан. Ее руки замерли на коленях. – Ох. – Ее накрыло осознание того, что я сказала правду о теле матери, и она запнулась. – Согласно моим расчетам… – начала она, а потом просто бросилась ко мне.

«Можем просто переименовать эту игру в „Две правды, одна ложь и объятия“», – подумала я, но что-то в физическом контакте угрожало целостности той стены, которую я возводила в своем сознании, стены, которая отделяла меня от тьмы.

– Снова моя очередь. – Майкл посмотрел мне в глаза. Я ждала, что он что-то скажет – что-то правдивое, настоящее. – Сочувствую насчет матери. – Правда. Он повернулся к Слоан. – Был бы не прочь ударить твоего отца, если представится случай. – Правда. Потом он откинулся назад, опираясь на основания ладоней. – И я великодушно решил не выбривать свои инициалы на голове Дина.

Дин хмуро взглянул на него.

– Богом клянусь, Таунсенд, если ты…

– Твоя очередь, Лия, – перебила я. Учитывая пугающую способность Лии заставлять любую ложь звучать убедительно, ее раунды были самыми сложными.

Лия задумчиво побарабанила кончиками пальцев по краю кофейного столика. Монотонный ритм заставил меня снова посмотреть на часы. Игра затянулась. Полночь все ближе и ближе.

– Я убила человека, когда мне было девять. – Лия делала то, что умела лучше всего, – отвлекала внимание. – Сейчас я подумываю обрить голову Майкла, пока он спит. И, – закончила она, ничуть не меняя интонации, – я выросла в секте.

Две правды и ложь. Лии удалось захватить наше внимание. К тринадцати годам, перед тем как вступить в программу, Лия оказалась на улице. Я знала, что ее способность лгать оттачивалась в определенной среде – и благоприятной эту среду было не назвать.

Я убила человека, когда мне было девять.

Я выросла в секте.

В комнату вошел Джуд. Я так сосредоточилась на том, что только что сказала Лия – и на попытках разгадать, какое из этих утверждений верно, – что мне понадобилось несколько секунд, чтобы заметить мрачное выражение лица Джуда.

Я посмотрела на часы – минута после полуночи. Шестое января.

«Позвонила Стерлинг», – подумала я. Сердце билось где-то у горла, пальцы внезапно стали липкими от пота.

– Какие новости? – тихо спросил Дин.