Книга Свидетель по делу – кошка, страница 33 – Мария Самтенко

Потом, уже вечером, я пересказываю этот диалог Зургу, он хмыкает и обещает рассказать что-то про ректора, Галку и дроу. Но не сейчас, а когда тело Мымры наконец увезут, и призрак перестанет маячить в СУМРАКе.

Увы, но я вынуждена его разочаровать:

— Маги говорят, призрак останется тут. Они как-то там посмотрели, и оказалось, что Галка привязана к месту убийства. То есть к месту смерти.

Гоблин по этому случаю даже отвлекается от своих инкрустаций. Закрывает глаза и массирует виски:

— Кажется, я что-то слышал. Какие-то старые сказки, еще дома.

Зург ставит локти на стол и ненадолго задумывается, с каждой секундой становясь все мрачнее и мрачнее. Видимо, воспоминания не из приятных — он же у нас, говорят, изгнанник из гоблинских земель. Правда, не очень понимаю, изгнание добровольное или его оттуда вышвырнули.

Наконец комендант выдает:

— Надо спросить у Горна Странцелиста. Он должен вспомнить, а если не вспомнит, то пусть поищет.

Поищет, как же! С легким ужасом вспоминаю недовольную гоблинскую физиономию Горна и его коварно подкрадывающийся сзади фамильяр-носок. Пожалуй, нет, я еще не готова идти в библиотеку и искать там тридцать три способа упокоить Галгалею. Пусть этим занимаются маги, а у меня по плану отложенный из-за похорон Мымры разговор с вампиром, Эдгаром МакКолином.

Вампир живет не на этаже, а в отдельной башне. Вообще у нас их четыре, и в каждой расположены своего рода «вип-покои»: в одной живет Эдгар МакКолин, еще одну занимает студент-дракон, а оставшиеся пустуют — к огорчению Зурга, остальные студенты-платники не горят желанием выкидывать астрономические суммы на аренду элитных покоев.

Стучу, чтобы было вежливо. Дверь открывается, из-за приоткрытой створки показывается мой сегодняшний подозреваемый. Нечеловечески красивое лицо вампира выглядит так, будто у него нечеловечски болит голова. Похмелье? Не понятно

— Эдгар МакКолин? Можно с вами поговорить? Я Марина, уборщица, хочу задать вам пару вопросов.

— Ааа, это ты, тысяча мыслей.

Вампир усмехается, будто и впрямь видит в этом что-то смешное. А что значит «тысяча мыслей»? Не понятно.

— Эдгар, я хочу поговорить с вами про Галгалею, — настойчиво говорю я.

Интересно, стоит ли говорить, что я подозреваю его в убийстве? Или это будет небезопасно? А то мне что-то не хочется стать второй жертвой вампира.

— Лиловый засранец, — хохочет Эдгар, держась за дверь. — Я не убивал никаких галок, ясно? Ни галок, ни палок. Меня убивают.

Мда. Вампир выглядит не совсем трезвым, вон, про каких-то лиловых засранцев рассказывает. Это что, дроу? А кто, интересно, его убивает? Алкоголь? Может, пил кровь алкаша?

— Эдгар, а можно зайти?

Вампир отходит от двери. Момент — и его уже нет, лишь лестница, уходящая вверх. Поднимаюсь наверх, в гостиную, и офигеваю от пафоса вампирского жилища — тут комната Эдгара лишь немного уступает ректорскому кабинету. Офигеваю недолго, секунд тридцать, потом беру себя в руки и подхожу к дивану, где сибаритски возлежит с кошкой хозяин комнаты:

— Так что насчет Галгалеи? Вас видели в ночь ее смерти.

Веки вампира опущены, будто свет лампы слишком ярок для его глаз. Он явно много пил. Правда, говорит внятно:

— Кто?

Ненадолго задумываюсь. Сдавать Иру не хочется, мало ли как это может ей аукнуться.

— Тебя видела целая толпа взволнованных девиц! Возле комнаты Галгалеи! С окровавленными губами!