Книга Спасти Персефону, страница 70 – Мария Самтенко

— Вообще-то по материнской линии ты ее двоюродный дедушка, — фыркнула Геката. — Кстати, по отцовской ты можешь быть дядей. Но Персефона сама на этот счет не уверена.

— Ох ты ж мать… — пробормотал Владыка, потому, что из намеков Гекаты выходило, что отец Макарии, возможно, не Арес, а Зевс. — А ты точно… не выдаешь желаемое за действительное?

Он прибавил несколько скифских слов, хотя, вообще-то, догадаться, ни разу не видя Макарию вживую и зная о ней только со слов Персефоны, было достаточно проблематично. Юная царевна тут же заинтересовалась незнакомыми словами, Аид их любезно перевел и тут же получил от Гекаты за то, что учит ребенка дурному.

— Дядя Аид пообещал научить меня драться на топорах! — заступилась за него царевна.

— Чему бы хорошему научил, — проворчала Геката тоном старой нянюшки.

— А что плохого в топорах? — поразилась Макария. — Там что, тоже эта… как там ее… а! Вспомнила! Фаллическая символика?

Аид тихо рассмеялся; Геката развела костер (он совершенно не грел) и они втроем сели у огня. Правда, Макария смогла просидеть спокойно от силы пять минут, после чего полезла на ближайшее корявое дерево — не то высматривать остальных, не то устраивать им ловушки.

С обсуждением серьезных вопросов Геката с Аидом решили подождать до того момента, пока не выберутся из чрева войны, а говорить о Персефоне не хотелось из-за подозрительно тихого и ненавязчивого присутствия Макарии на дереве. Кто-кто, а она бы точно с удовольствием послушала сплетни о матери, но… такие вещи, как «у Персефоны что-то не в порядке с весной», «после смерти дочери она изменилась до неузнаваемости», «она превратила Подземное царство в некроджунгли» и прочее, прочее, для ее ушей явно не предназначались.

Поэтому они говорили об Аресе.

— …он до сих пор надевает шлем с перьями и ходит по подземному царству в полной уверенности, что тот делает его невидимым, — рассказывал Аид. — Дергает Таната за крылья, щупает баб, раздевает царицу и в целом ведет себя как дебил. Гермеса он запугал, тот слышит об Аресе и сразу начинает трястись от страха и ненависти. И, знаешь, Гермий уже не тот. Он сломался. Мне кажется, он до сих пор не может простить себе то, что Арес тебя проглотил. Он поклялся Неистовому в верности, но эта верность не стоит ни гроша. Удивляюсь, почему Психопомп до сих пор не в Стиксе.

— Он всегда умел обходить клятвы, — ровно сказала Геката, отстраненно наблюдая за тем, как Макария, сидя на толстой ветке, закрепляет на другой ветке веревку с петлей на конце.

— Не надо, Геката, — покачал головой Аид. — Подожди с выводами. Тебе было бы легче, если бы он оказался в Стиксе?

Богиня колдовства задумчиво потеребила вуаль:

— Ну, мне не так уж прямо тяжело, просто он мог бы делать хоть что-нибудь, а не отсиживаться в кустах. В смысле, в моем дворце.

— Ты требуешь от него невозможного, — сказал Аид. — Ты хочешь, чтобы он ввязывался в битву, где у него не будет ни единого шанса.

— Но ты же ввязываешься в такие битвы…

— И это традиционно выходит боком и для меня, и для моего мира, и для всех остальных, — фыркнул Аид. — И потом, что-то я не заметил, чтобы ты испытывала ко мне какие-нибудь чувства из арсенала Эрота.

— Это потому, что я еще не рехнулась, связываться с тобой, — полные алые губы Гекаты чуть тронула улыбка. — Ты ненормален от слова «совсем». Тебя даже мойры не смогли вынести. Не помнишь, Крон не ронял тебя, когда ел?..