Книга Спасти Персефону, страница 90 – Мария Самтенко

Ах да. Простить, отпустить и принять.

Но Персефона вовсе не выглядела счастливой, и Аид невольно думал не о тех гадостях, которые она успела наговорить, а о том, что бросил ее в беде. Что нужно было не слушать, а хватать и тащить в Подземный мир, и там бы разобрались.

Но это было сначала. Потом он начал подозревать, что Персефона что-то затеяла — иначе зачем ей отсылать Макарию? Чтобы дочь не мешала ей любить Артемиду и остальных своеобразно настроенных олимпийских девственниц? Странно и подозрительно.

И за этим полгода странного становились все больше и больше.

История Актеона стала последней каплей. И нет, даже не каплей, скорее, персональным приглашением.

Владыка отослал тень охотника пить из Леты и вышел из зала — строго говоря, от всего дворца были отстроены только зал для судов, покои Владыки и кладовые.

Геката с Макарией последовали за ним.

— Звучит подозрительно, правда? — негромко сказал Владыка.

— Я бы сказала, дядя, что это звучит как предложение одному отдельно взятому подземному пауку схватить маму силой, приволочь в Подземное царство и возжелать ее тела, — злорадно сказала Макария, и тут же получила подзатыльник от левого призрачного тела Гекаты.

— Не бей ребенка! — возмутился Аид. — Она права. Именно так все и звучит.

— А это персонально за «возжелать», — пояснила Геката. — Нашей маленькой поганочке еще рано говорить о таких вещах.

Несмотря на призрачность, подзатыльники тело раздавало вполне материальные. Только они все равно не работали. Пожалуй, маленькую царевну не могло напугать даже восстание титанов.

— Ты хочешь дождаться, пока мной заинтересуется дедушка Зевс? — ехидно поинтересовалась она.

— Пока у дедушки Зевса есть хоть немного инстинкта самосохранения, он будет держаться от тебя подальше, — отрезал Владыка. — Но речь не о том. Пусть даже и Персефона не имела в виду ничего такого, я не могу это просто проигнорировать. Подданные не поймут. Геката, распорядись насчет колесницы. А ты, Макария, сможешь вырастить для меня какой-нибудь милый и безобидный цветок?

— Конечно, дядя! — воодушевилась царевна.

Пожалуй, излишне воодушевилась.

— Когда я говорю «милый и безобидный», то имею в виду, что у него не должно быть ни ног, ни зубов, он не должен плеваться паутиной или жрать все подряд, не должен приманивать запахом тараканов и крыс, после него не должно быть галлюцинаций, и, ПОЖАЛУЙСТА, не выращивай его в форме черепа, — на всякий случай уточнил Владыка.

— Ну, если ты хочешь… — Макария несколько сникла. — Кстати, а зачем тебе вдруг понадобились цветы?

— Мне кажется, это сразу понятно, — он усмехнулся заинтригованной царевне. — Я буду подманивать им твою мать.