Книга Переиграть Афродиту, страница 20 – Мария Самтенко

Макария подозрительно прищурилась:

— Мама, а ты знаешь, что они ядовитые?..

— Знает, — ехидно сказала Геката и показала на Аида. — И он тоже.

Персефона отложила и гриб, и сосуд с нектаром, и снова устремила взгляд на Владыку. Подползла ближе, не вставая с постели, и убрала прядь волос с его лица. Так ему было гораздо лучше, правда.

— Опять вы развлекаетесь без меня! — возмущалась тем временем подземная царевна. — Грибочки едите галлюциногенные… колитесь, что еще натворили! Мама! Что это такое?! Зачем ты его целуешь при всех?! Могла бы сказать, мы бы отвернулись!

— Я только слегка, — смущенно ответила Персефона, отодвигаясь обратно. — И это было очень важно.

На нее недоуменно воззрились шесть пар глаз, и только Минта смотрела с пониманием. И с одобрением.

Персефона показала ей кулак и попыталась прикинуть, стоит ли говорить окружающим, что просто хотела проверить, удастся ли ей почувствовать вкус грибов.

Вошедший в покои Персефоны Танат в сопровождении напуганной тени-служанки первым же делом обратил внимание на съежившегося на лежанке дядю Аида. Макария была с ним согласна: дядя Аид выглядел нездорово, но несомненным плюсом было хотя бы то, что он спал, а не шастал по Подземному миру, на все вопросы отвечая про какую-то «хрень».

— Что это?.. — осведомился Убийца, подозрительно окидывая взглядом окружившее Аида сборище.

Макария послала ему улыбку.

Железнокрылого в принципе было тяжело впечатлить, однако он, кажется, не привык, когда его в предрассветный час поднимают с постели и волокут в покои Владычицы Персефоны. Может, он подумал, что за мамой явились сторонницы Концепции?..

— Дядя Аид наелся галлюциногенных грибов и отправился в путешествие по чужим снам, — пояснила Макария, не скрывая осуждения. — Геката! Почему ты его не отговорила? Это ужасно вредно! У него будет жутко болеть голова!

— Попробовала бы сама, — пожала тремя парами плеч Богиня Колдовства. — Проще обратить течение Стикса вспять, чем заставить Аида расстаться с очередной бредовой идеей.

Танат недовольно пошевелил железными крыльями и прислонился к стене. Макария посчитала этот жест за предложение начать разговор и, убедившись, что больше никто к ним не присоединится, принялась рассказывать о том, как они с Аидом спланировали похищение Персефоны. От нее, Макарии, требовалось вырастить цветок (три часа споров и сотня забракованных вариантов, в настоящее время украшающих Поля Мук — не пропадать же добру), надеть хтоний и затаиться в колеснице, чтобы выскочить и под защитой невидимости понаблюдать за дальнейшим развитием событий. Что тоже было непросто, потому, что Аид категорически запретил царевне участвовать.

— Нимфы рыдают, — доложила Макария, — бабушка тоже примчалась и рыдает, Афродита ходит среди них и бухтит, что тут что-то не чисто. Еще бы она не бухтела, послушать нимф, так дядя Аид просто чистое зло, и с каждым рассказом все злее и злее. В первый раз он просто похитил маму и умчался на колеснице, мерзко хохоча, на пятый раз выяснилось, что он ее еще и побил, на десятый — надругался пока тащил к колеснице, вот уж не знаю, как они это себе представляют, а на десятый еще и пообещал захватить Верхний мир и устроить везде царство тьмы. Артемида с Афиной пытаются успокоить бабушку Деметру и планируют штурм Подземного мира. В смысле, пытаются планировать. Бабушка в перерыве между рыданиями жует валериану и старается убедить их в том, что это бесполезно, и лучше всего будет упасть в ноги Владыке Олимпа.