Книга Переиграть Афродиту, страница 91 – Мария Самтенко

Персефона… в самом начале Концепции она могла бы попробовать ее завербовать, если бы не спала с Аресом (а дочь Плодородной оказалась ужасающей собственницей). Тогда, может, с Деметрой было бы проще — а, может, и нет, как знать. Но это нужно было делать еще до того, как бестолковый Арес проглотил Макарию, вдохновившись дурацким пророчеством (которое все равно сработало непонятно как). Тогда Афродите показалось проще использовать Персефону «в темную», выдав замуж за Ареса чтобы сделать того Владыкой. Потом, когда Персефона стала невинной, искупавшись в источнике Канаф, Афродита попыталась переиграть и завербовать ее, и даже приставила к ней Артемиду с Афиной, только имеющихся ресурсов оказалось недостаточно. Самое обидное, что тот самый подземный царь, которого так ненавидела Деметра, захотел разделить боль Персефоны, а у Артемиды мозгов не хватило! Понятное дело, ей не хотелось касаться чужого горя, или, может, глубины не хватило его ощутить, так что, несмотря на все инструкции, ей так и не удалось стать Персефоне кем-то больше приятельницы. Поэтому Персефона оказалась для них потеряна.

Гера… при ближайшем рассмотрении оказалась совершенной дурой, не способной обсуждать ничего, кроме Зевса. Афродита попыталась завербовать ее лет пятьдесят назад, но поняла, что пользы от такой соратницы не будет никакой, и отступилась. Правда, последние несколько дней с Герой явно что-то стряслось, отчего она резко поумнела и так же резко переключилась с Зевса на остальных мужиков, да еще с таким энтузиазмом, словно намеревалась компенсировать за счет остальных олимпийских мужчин то, что не дал ей Зевс.

Подземные… их не так уж было и много, а те, что есть, вроде Эмпусы, в основном желали развлечься участием в интригах, и когда в Подземном мире появился Аид, почти все они потихоньку отказались от участия. Нюкта утверждала, что хочет дать тело своему мужу, Эребу, ну да она постоянно этого хочет, и Афродита подозревала, что, может, как-то даже и нет. Насколько она могла понять Нюкту, которой надоело все и вся еще на заре времен, ей тоже на самом деле хотелось развлечений, а вовсе не власти или не Эреба на подземном троне. И она, к большому сожалению Афродиты, поняла, что вовсе не готова рисковать ради этого благополучием единственного существа, которое было дорого ей хоть в чем-то. И кого! Гелиоса, чтоб его! Планы пришлось спешно перекраивать, потому как шантажировать Нюкту, как это сделал Аид, Афродита не рискнула.

Вербовать мужиков кроме Ареса Афродита даже не пыталась, подозревая, что они не согласны ни на Афродиту на троне, ни на идею «женского царства». Да и с тем же Гермесом, которого завербовал Арес, заставив дать клятву Стиксом, они намучались — даже с учетом клятвы мерзкий Психопомп ухитрялся лгать, изворачиваться, открыто помогать Аиду с Персефоной и портить решительно все!

А сейчас бы Гермес пригодился. Его можно было бы прекрасно шантажировать благополучием Гекаты, но увы — в виде смертного Одиссея он абсолютно бесполезен. А, впрочем, пусть бы и с ним — тогда концепция «дать каждому то, что он хочет» дала бы сбой.

Концепция, Концепция, Концепция… в какой момент ее сторонницы начали именовать ее с большой буквы? Для тех, кто противостоял ей, Концепция, очевидно, была чем-то сложным и непонятным. Но для Афродиты все было просто и ясно.