Книга Дочь Деметры, страница 78 – Мария Самтенко

Горячий ароматный напиток, кажется, позволил ей успокоиться. Они с Аидом смотрели на далекие звёзды в молчании. Кора не знала, не понимала, что говорить, и штурман, кажется, тоже ушел в себя. Он был там, в той бездне, где пепел, и цветы, и река — и только чуть шевельнулся, когда Кора спросила:

— А вы не знаете, сколько там было живых?

— Людей? Пять тысяч восемьсот девяносто шесть, — штурман чуть улыбнулся, как мог бы улыбаться преступник в ожидании приговора, и в его глазах отразилась тень. — С тобой было бы пять тысяч восемьсот девяносто семь.

Коре было больно смотреть на него; она опустила чашку на стол и занялась арифметическими подсчетами. За вычетом странной семейки Аида Кроновича и тех, кто погиб раньше, у неё получалось не меньше девяноста четырех тысяч выживших. А ведь они могли уже мчаться к Мадонне…

Она сделала поправку на инкубационный период для выведения из спор паразита, вроде того, что болтался между ног у поехавшего крышей И-Игоря, и прикинула, что до торжественного поворота к Мадонне у них было бы около двух недель.

Двух недель…безудержного торжества жизни.

Кора положила руку на локоть Аида Кроновича; охватывающий её страх испарился.

А, может, его и не было никогда.

— Я не должна была стреляться при вас, — твердо сказала она. — Простите меня.

— Ты не должна была это видеть, — сказал Аид Кронович, чуть отстраняясь так, чтобы её пальцы не доставали его локтя. — Ни один маньяк, Кора, не убивал своими руками столько…

Он замолчал, запустил руки в волосы и на секунду прикрыл глаза. Потом открыл, и, не глядя на Кору, негромко сказал:

— Мне кажется, у нас сегодня все равно не получится нормально поговорить.

Кора не могла и представить себе, что он чувствует; она не хотела рисковать, прикасаясь к нему:

— Если вы хотите побыть один, я пойду.

— Приходи завтра.

— Завтра у меня не получится, — с сожалением сказала Кора. — Дела завтра. И послезавтра тоже.

Насчёт остальных дней она решила не продолжать. Там ещё Аид Кронович мог прекрасно додумать, что это все из-за него.

Да он, наверно, уже так думал.

— Хорошо, — мягко сказал штурман. — Можешь идти. Пойдем, я провожу тебя.

Спокойствие в его голосе, кажется, смешивалось с чуть заметной нотой обреченности, как будто он знал, что она не вернется; и Кора наконец-то решилась.

— Вы можете не провожать меня, — неловко сказала она, вставая. — Я, знаете, зачем заходила, чтобы сказать вам, что я люблю вас в том виде, в котором вы есть. Что бы вы при этом не делали. Спасибо, что были рядом. Со мной.

На этом замечательном моменте Кора собиралась выскочить из штурманской каюты, но Аид Кронович вдруг засмеялся, тихо и страшно.

И Кора застыла в нахлынувшем первобытном ужасе.

— Ты ни черта не понимаешь, о чем говоришь, — он встал и поставил чашку на стол. — Ни черта. А, впрочем… — он махнул рукой, обрывая фразу. — Иди сюда.

Кора боялась смотреть на него, когда он шел к сейфу — и непонятно откуда соткавшаяся тень летела за ним шелестящим плащом. Когда открывал, небрежно вытаскивал коньяк, шоколад, какие-то документы, и, наконец, небольшой темно — красный плод — гранат.

И алые отблески, кажется, освещали улыбкой его лицо. И темную бездну в глазах.

Кора смотрела на гранат в руках Владыки Подземного мира и не понимала, почему дрожат его пальцы.