Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 136 – Мария Самтенко

В общем, дядюшка всерьез влюбился. Если ты тоже любишь его, то должна понимать, что для его судейской карьеры будет не очень хорошо иметь племянника-уголовника. А еще, если вы с дядей Гейденом поженитесь, мы с тобой станем в каком-то смысле родственниками.

Так, может, тебе не стоит требовать, чтобы меня судили за мошенничество? Без твоего заявления дело прекратят. Я, конечно, не собираюсь возвращаться в Моривилль, но все равно. Давай оставим в прошлом обиды!

Не держи на меня зла.

С надеждой на лучшее,

Реналь».

Прочитав письмо дважды, протягиваю его Гейдену. Судья читает – сначала с обычной для него холодной бесстрастностью, а потом – с тенью ехидной улыбки на губах.

За последнее время я узнала многое про его улыбки. Заметила, например, что первыми всегда загораются глаза, умные и ясные, и только потом улыбка трогает губы.

Но это только наедине или в компании с близкими друзьями. На людях судья по-прежнему держится как жертва некромантии.

– Уголовное дело о мошенничестве в отношении племянника действительно может стоить мне карьеры, – заявляет он наконец. – Но будет гораздо хуже, если я начну отмазывать родственников от тюрьмы. Не вздумай ничего забирать! Реналь – преступник, и он должен быть наказан по всей строгости закона.

Г-н Гейден Аурус, городской судья г. Моривилль

Легенда о тринадцати мирах и камне Интерум настигает меня в середине лета. В отпуске. Забавно, что проще всего найти информацию оказывается не в городской библиотеке, а у некромантов. Но выносить далеко ничего нельзя, поэтому я провожу часы в обнимку с толстыми фолиантами на кладбище у господина Горана Летификуса. Марианну это страшно забавляет.

Содержание легенды во всех фолиантах примерно одинаковое. Отличаются детали. И, конечно, не всему можно верить.

Вот, например:

«Когда-то Вселенная пребывала в совершенной гармонии. Никто не знал о существовании темного мира Эббарота».

Тот, кто говорит о «совершенной гармонии Вселенной», явно не работал в суде. Подозреваю, что бюрократия и бардак завелись там без помощи темного мира Эббарота.

«Все двенадцать миров Календора и внешний мир Манескер жили по своим порядкам. Никому не было нужды враждовать или от чего-то защищаться. Защищать требовалось лишь порталы между мирами, для чего была учреждена помесячная вахта.

Все Хранители в Календоре строго соблюдали свои обязанности нести вахту раз в году на один месяц, все придерживались распорядка, дабы жизнь во Вселенной продолжалась.

В Эвигоне избирался Хранитель Января, который первым заступал на пост в Томхете, в Межмирье».

Здесь достаточно близко к истине, да. Двенадцать миров поделили вахту на двенадцать месяцев. Мне достался март. Не по своей воле – в наследство от погибшего брата.

Раньше хранителей, наверно, выбирали: умных, смелых, достойных. Но в нашем случае выбор был из меня и погруженного в глубокую депрессию Натаниэля. Я не рискнул на него это взваливать. Впрочем, вахта никогда не доставляла проблем – кроме, пожалуй, необходимости брать отпуск в марте. Мы просто сидели в башне возле порталов и заполняли журнал. Кое-кто – например, Хранитель Февраля, Фридмунд Уллер, герцог Кальтхарт, солдафон до мозга костей – даже и этого не делал. Мало того, что стоял на вахте меньше всех, так и на обязанности свои плевал!